Холланд пришел в ярость, оттого что жена так спешит выполнить просьбу Эдуарда.

— Но с его стороны легкомысленно надеяться, что ты предпримешь такую долгую опасную поездку. Он, по-видимому, не понимает, что ты уже на сносях. Ты подвергаешь опасности себя и будущего ребенка.

— Джон, ты слишком добр, беспокоясь за меня, но не стоит осуждать принца. Он хочет как лучше, а для меня лучше быть с ним, и как можно скорее.

— Джоан, ты, кажется, не понимаешь, что я твой законный муж и стану законным отцом твоего ребенка. Если случится что-то плохое на долгом пути в Бордо, я буду винить только себя.

Джоан вежливо проигнорировала его слова. — Я попрошу брата снарядить судно. Мы сможем плыть со всеми удобствами. Я немедленно начну собираться. Если почта прибыла из Виндзора, Эдуард, должно быть, прислал письмо и мне.

Джоан подошла к соседней двери, двигаясь с присущей ей грацией, хотя фигура ее сильно располнела.

— Глинис, дорогая, ты не пойдешь с сэром Джоном? Принеси, пожалуйста, мое письмо.

Брайенна и Адель весь день укладывали вещи для поездки в Бордо. Пэдди и Али сновали взад и вперед, перенося ящики и сундуки, принадлежавшие Хоксбладу. Брайенна взглянула на установленный в алькове рабочий стол, заваленный кистями, красками, рисунками богов из греческой мифологии и полузаконченной картиной, изображавшей высадку викингов в Ирландии.

— Прости, Пэдди. Нужно было бы убрать со стола и сложить все, что я хотела взять с собой.

— Нет, нет, миледи. У меня строгий приказ оставить все как есть до завтра. Ваш муж сказал, что вы любите рисовать по вечерам.

— О, спасибо!

Кристиан был так заботлив во всем, что касалось ее. Он предвидел каждое желание Брайенны, обращал внимание на настроение, знал даже, когда у нее болела голова. Кристиан был мягким, нежным и любящим. Ц все же между ними выросла ужасная стена, препятствующая полной близости. Пока они не оказывались за пологом кровати. Правда, он обладал способностью создавать интимную близость, преодолевая пропасть, разверзшуюся между ними. Каждую ночь совращение происходило заново и напоминало ритуал обладания и покорности, в котором Брайенна отдавала почти все и, уж конечно, больше, чем намеревалась. Это продолжалось до тех пор, пока день не возвращал к воспоминаниям о том, как безжалостно убил Кристиан своего соперника.

Придя к себе после ужина, Брайенна удалилась в альков, решив закончить картину о викингах. Она нарисовала замок на побережье и корабль викингов. Свирепый завоеватель, стоя на носу корабля, жадно разглядывал хозяйку замка.

Картина удалась, викинг выглядел настоящим дикарем, причем совершенно неотразимым, но ему, на взгляд самой художницы, чего-то недоставало.