Глава 37

Глава 37

Джоан лежала молча, вялая, обмякшая, неподвижная, желая только одного — умереть. Согласившись на этот нечестивый брак, она оказалась во власти развращенного грязного чудовища. Эдуард никогда, ни за что не должен узнать о том, что произошло сегодня в этой спальне. Никто не должен знать.

Она с трудом села и сползла с постели. Потом налила в таз душистой воды, вымылась, оделась, выбрав простое белое нижнее платье и белоснежную шелковую тунику, чувствуя себя вновь чистой в этих ослепительных одеждах. Она даже застелила постель свежим бельем, спрятав грязные простыни в наволочку, чтобы пятна крови не были заметны.

Усевшись перед зеркалом, Джоан старательно запудрила синяк и наложила немного румян из сандалового дерева. Губы распухли, но тут ничего не поделаешь. Только через несколько дней они приобретут прежнюю форму. Из зеркала на нее смотрело измученное лицо с потемневшими затравленными глазами. Это самый несчастный день в ее жизни. Ее терзания и муки невозможно передать!

Но, сидя перед зеркалом, Джоан впервые пришла к выводу, что должна подняться выше той грязи, в которой ее пытался утопить ненавистный муж. Нужно оттолкнуть от себя все, что может ее запачкать!

Постепенно ее муки смягчились, сердце окаменело и уже ничего не чувствовало. Она словно стала куклой — ходящей, говорящей, улыбающейся. Одно было ясно: после этого ужаса уже ничто на свете не сможет причинить ей боль.

Джоан ошибалась.

Король, не веря глазам, прочитал полученные из Кале депеши. Лицо его омрачилось, и Эдуард немедленно послал за Джоном Холландом.

— У меня ужасные новости, — хрипло начал король, пытаясь побороть скорбь. — Молодой Эдмунд Кент найден мертвым в Кале.

— Как это случилось? — поспешно спросил Холланд.

— Лежал на боковой улочке. Убит ножом в спину. Теперь Холланд стал свидетелем одного из приступов ярости Плантагенетов, приступов, которые были хорошо знакомы приближенным.

— Значит, я так и не поставил их на колени! Нужно было разрушить Кале до последнего камня, прикончить всех до единого, всех, кто жил и дышал в этом проклятом городе! Украсить городские стены вражескими головами! Эти негодяи-французы хуже ядовитых змей! Им неизвестно понятие «честь».

— Сир, мне неприятно говорить об этом, но Эдмунд Кент часто посещал дома, пользующиеся дурной репутацией. Я предостерегал его, что развлекаться в борделях опасно.

Король смерил Холланда таким высокомерным взглядом, что тот невольно отступил, прикусив язык.

— Эдмунд Кент принадлежал к династии Плантагенетов! Мой молодой кузен был благородным человеком, Храбрым воином и истинным рыцарем! Очевидно, он убит при исполнении воинского долга. Пал в бою, точно так же, как мог бы погибнуть в битве при Креси!