В конце сентября Кэтрин Грей родила сына. Ее по-прежнему держали в Тауэре, но комендант тюрьмы, Уорнер, сжалился над заключенной и позволил ее мужу увидеть новорожденного сына. К счастью, и мать, и ребенок чувствовали себя прекрасно.

Октябрь медленно близился к концу, и в сердце Бесс проснулась надежда, что Елизавета освободит ее к Рождеству. Мысль, что придется провести праздники в Тауэре, причиняла ей невыносимые страдания. Бесс писала матери, сестре Джейн и тете Марселле, давала мужу советы, какие подарки выбрать для детей, и вела расходные книги Чатсворта, которые каждый месяц доставлял Джеймс Кромп, управлявший поместьем в отсутствие хозяйки.

Кроме того, Бесс написала сэру Джорджу и леди Пирпонт, еще раз предлагая обсудить брак их сына и ее дочери Френси, но ответа не получила.

В своих ежедневных посланиях Синтло подробно рассказывал о поручениях королевы, которая готовилась к Рождеству и Новому году, а также к важным событиям, намечавшимся на начало следующего года. Он уверял, что каждый день умоляет королеву освободить его жену, а самой Бесс советовал написать ее величеству и просить о снисхождении. Бесс вскипела: уж лучше умереть в тюрьме, чем просить прощения, не зная за собой никакой вины!

Надежды Бесс на освобождение до Рождества угасли в декабре. От королевы по-прежнему не было никаких вестей. Бесс впала в уныние, осознав, что провела в Тауэре четыре долгих месяца. Все чаще Бесс охватывало чувство одиночества, ей казалось, что все близкие забыли о ней. В заточении у Бесс появилось слишком много времени для размышлений.

Ей стали ненавистны письма Уилла со следами слез, расплывшихся по бумаге. Не будь муж таким безвольным, он потребовал бы, чтобы королева освободила Бесс, а не умолял бы ее. «Мне не нужен мужчина, который только и умеет, что стоять на коленях! Уж лучше бы он убил Елизавету! Вот Кавендиш был способен на решительный поступок, а Уильям Сент-Лоу — нет. Она вздохнула. Конечно, на сосне вряд ли вырастут груши! Наконец Бесс призналась себе, что сожалеет о браке с Синтло, как и предсказывал граф Шрусбери.

К концу января у Бесс начались тревожные сновидения, к ней вернулись давние кошмары. Неужели на этот раз она и в самом деле потеряла все? Даже жизнь? Ее гнев сменился смирением, а затем паническим страхом.

Мало-помалу Бесс поняла, что ее отправили в тюрьму вовсе не за то, что совершила Кэтрин Грей. Должно быть, все дело в том, что она слишком многое знала про Елизавету! Мало кому было известно о романе королевы с Томом Сеймуром и почти никому о том, что она, возможно, носила его ребенка. Никто из придворных не догадывался, что, когда Сеймур женился на Екатерине Парр, Елизавета жила в Челси a trois[3]. А те, кто догадывался, уже мертвы!