Глаза Джори расширились от ужаса, а кровь отхлынула от ее лица так быстро, что она стала похожа на мертвеца.

В тот вечер в зале беседовали только о войне.

— Эдуард говорил наместнику, что главное для него — немедленное уничтожение Уоллеса. Он даже предлагал денежное вознаграждение и земельные угодья любому, кто окажет содействие в поимке бунтовщика, — сказал Линкс.

— У короля особый талант разделять и властвовать, а подкуп и взяточничество — основной способ, которым он пользуется для достижения своей цели, — заявил Роберт. — Я знаю, что говорю… меня он тоже довольно часто подкупал.

Джейн решила отвлечь мужчин от неприятной темы и принесла Линкольна Роберта в зал. Она дала сыну немного сладкого крема, и присутствующие искренне порадовались его аппетиту.

— Ему нужна более существенная пища, чем крем, — решил Линкс и протянул сыну горбушку хлеба.

Малыш начал с аппетитом уминать эту горбушку, осыпая себя хлебными крошками, и мужчины рассмеялись.

Джейн заметила, что в течение всего вечера Джори была непривычно задумчива, а под ее чудесными глазами легли темные тени. Сердце сжалось от боли за любимую подругу, и она перевела взгляд на мужа, который был так похож на сестру. Линкс окреп и теперь излучал здоровье и физическую силу, и Джейн горячо благодарила Бога за то, что здоровье ее мужа полностью восстановилось.

Потом она любящими глазами смотрела, как Линкс, посадив ребенка себе на плечи, галопом взбежал по лестнице, а Линкольн Роберт, вцепившись крохотными пальчиками в его волосы, визжал от восторга. «Джори, как всегда, права, — решила Джейн. — Нужно оставить все страхи при себе и всячески внушать Линксу, что он всемогущ».

Несколько часов спустя в высокой башне замка Дамфрис, где жили женщины, Роберт вытянулся наконец во весь рост на кровати, а Джори легла поперек его мускулистого тела.

— Этой ночью ты была яростной, как тигрица, моя милая. Чем вызвана такая страсть?

— Ты ответишь на призыв взяться за оружие?

— Так это страх потерять меня сделал тебя такой ненасытной?

— Да! — сказала она, укусив его в плечо.

— Нет. Я буду охранять Галлуэй, Аннандейл и Ланарк, иначе головорезы Уоллеса разорят все низины Шотландии. Меня, похоже, не призовут на войну.

— Я говорю не о том, что потеряю тебя на войне.

— Как еще ты можешь потерять меня? — недоуменно спросил Роберт, накручивая на палец прядь ее светлых волос.

— Ты не хуже меня знаешь, что наше расставание неизбежно.

Он приподнял ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Ты никогда не задумывалась о будущем, всегда довольствуясь настоящим. Что случилось?