Девушка поспешно оглянулась и, широко распахнув глаза, пронзительно закричала при виде нависшей над ней зловещей глыбы. С воплем покатилась она под копыта жеребца. Беспомощная. Беззащитная…

Розамонд пошевелилась и открыла глаза, медленно приходя в себя. Кажется, она в своей постели. Волосы спутались, ночная сорочка облепила голые ноги. Вздохнув с облегчением, она села.

— Что случилось, Розамонд? — всполошилась Демуазель де Монфор и, отбросив одеяло, босиком метнулась к подруге через просторную спальню.

Розамонд отбросила со лба золотистые локоны и постаралась успокоить расстроенную Демуазель:

— Все хорошо, Деми.

— Но ты кричала, — возразила темноволосая девочка. — Опять тот кошмар?

— Нет, разумеется, нет, — солгала Розамонд.

Ей уже исполнилось семнадцать, и она была на три года старше Демуазель [1], как любовно прозвали домашние молодую Элеонору де Монфор. Необычное прозвище дала ей еще кормилица-француженка, поскольку мать и дочь носили одинаковые имена.

— Не волнуйся, Деми, все в порядке! Меня не так легко испугать! — с наигранной храбростью заверила Розамонд.

— Не могли бы мы зажечь свет? — спросила Демуазель. Она боялась темноты, и потому Розамонд всегда спала с ней в одной комнате, расположенной в Женской башне.

— Прости, что потревожила тебя, Деми, — покаянно вздохнула Розамонд и, уложив подругу, зажгла большую свечу из душистого воска в металлическом подсвечнике. Забравшись в постель, она прочла про себя молитву, поблагодарив Господа за то, что здесь, в замке Кенилуорт, ей ничего не грозит. Тишина и покой — вот все, чего она просит. И здесь для нее самое подходящее место. Выстроенный в срединном графстве страны, Уорвикшире, в восьмидесяти милях от Лондона, замок стал ее убежищем, приютом, где она чувствовала себя полностью защищенной от жестокого, грубого мира.

Розамонд долго лежала, следя за пляской теней на стене. Ее давно не тревожил этот кошмар, и она надеялась, что навсегда от него избавилась. Очевидно, надежды оказались напрасными. Хотя Розамонд знала, что стало причиной тревожных сновидений, все же никогда и ни с кем не делилась своими бедами.

Поскольку родители Розамонд и ее брата Джайлза умерли очень рано, они стали королевскими воспитанниками. Джайлз, почти одних лет с принцем Эдуардом Плантагенетом, был взят ко двору и стал одним из дюжины юнцов благородного происхождения, повсюду сопровождавших принца. Розамонд отдали в дом сестры короля, Элеоноры де Монфор, графини Лестер, по закону родства: девочка приходилась племянницей покойному Уильяму Маршалу, первому мужу принцессы Элеоноры.