Вайл так же сказала, что этот яд пропитан черной магией и поражал он именно звериную сущность. Будучи настолько сильным, перебросился даже на Арона, но от оборотня в нем минимум, поэтому, естественно, весь удар перепал на Бранта.

— Обычный оборотень уже скончался бы. Например, съел бы ты его, Один, и даже побороться за жизнь не успел бы, — сказала Вайл. – Но, думаю, с Тысячелетним все будет хорошо. Его не так просто убить. Тем более, мы уже сейчас начнем лечение.

Я кивнула, чувствуя облегчение. Да, Арона и Бранта не легко убить. С ними все будет хорошо. Но, даже не смотря на слова Вайл, на душе было как-то неспокойно. И меня тревожило то, что, получается, яд был предназначен именно оборотню. Мне бы от этой еды даже плохо не стало.

Кто-то пытался убить именно Тысячелетнего. Для этого приготовил специальный яд. Но, откуда мог знать, что еду я отнесу Бранту? Видел, как я в обеденном зале принесла ему еду и сейчас тоже был сделан на это расчет?

***

Жизнь Тысячелетнего очень ценна и, понимая создавшийся риск, Один приказал переместить его в просторную спальню. Ее окружить барьером и перед входом поставить стражников.

Ту женщину, которая выдавала мне еду, допросили. На ней использовали зелье правды, но ничего узнать не смогли. Яд в еду добавила не она, но женщина сказала, что картошку на несколько минут оставляла без присмотра, пока собирала другую еду.

Пока Один пытался найти убийцу, я была в комнате Арона. Когда Вайл ранее осматривала его, с оборотня полностью сняли рубашку и стала видна метка. И Один и Вайл ей удивились, а я, шумно выдохнув, призналась, что являлась его истинной, после чего показала свою метку.

Эту новость эти двое восприняли с неожиданной для меня радостью. Если до этого Один относился ко мне лишь, как к ученице друга, то теперь отношение стало, намного теплее. Вайл же сказала, что лучшим лекарством для оборотня сейчас была я. Присутствие рядом истинной, прикосновения и близость могли творить чудеса. Пока истинные рядом они сильнее.

Поэтому, я сидела рядом с Ароном на кровати и влажным полотенцем стирала с его кожи кровь. После того, как закончила, никуда не ушла. Все так же сидела на кровати и кончиками пальцев касалась его лица. Только сейчас понимала насколько же он красив и то, как мне нравилась даже этот шрам на губе. Коснулась его указательным пальцем и все смотрела на губы оборотня. Из-за этого не заметила того, что Арон открыл глаза, но вздрогнула, когда он прохрипел:

— Лучше бы поцеловала, а не тыкала мне в губы пальцем, — взгляд у Арона мрачный. Хмурый.