— Паша! Лена! Ну наконец-то! — она, забыв об Мак Грайзе, кинулась обнимать племянника и его жену, — а я на табло не смотрю, вот сейчас бы разминулись!

— Я же знал, что ты будешь нас ждать, — Паша расцеловал Нику в обе щеки.

— И поэтому не предупредил о том, что рейс задержали, — Ника шутя отвесила племяннику невесомый подзатыльник, — два часа жду! Совесть у тебя есть, Павел Батькович?!

— А я ему говорила, — вмешалась Лена смеясь.

— Ну, есть у меня совесть, — заворчал Паша, — ну, хочешь весной грядки вскопаю?

— Вскопаешь, — кивнула, смеясь Ника, — куда ты денешься.

— Эх, а я Лене говорил, что ты самая добрая тетушка в мире. А ты…

— А я заставляю тебя копать грядки. Ладно, едем скорее, — поторопила их Ника, — мне бы еще домой добраться. Спать хочу как суслик.

— Ты с работы? — уточнил Паша.

— Ага, — она подхватила сумку и вместе с Пашей и Леной двинулась к выходу из здания, — в шесть утра ка-а — ак встала, так до сих пор бегаю как наскипидаренная жо…, ой да, я и забыла, что при детях такое говорить нельзя.

Лена хихикнула.

— А ты где машину оставила? — выйдя из здания Паша поежился, дул холодный ветер и колючий снег сыпался с неба сплошной стеной.

Джинсы на холоде моментально задубели и ветер норовил задуть ледяного воздуха под пуховик. Забраться ледяными руками под теплый свитер.

Ника махнула рукой в сторону «Патрика» и нажала кнопку на брелке сигнализации, машина в ответ ожила, моргнув фарами.

— Вон. Блин, надо было раньше завести, было бы теплее.

— Брр, — Паша накинул капюшон, и троица бодрой рысцой побежала к машине.

Наскоро загрузив чемоданы в багажник они торопливо забрались в относительное тепло салона.

— Ну и погодка, — выдохнула Лена засмеявшись, — отвыкли мы от такого.

Она поднесла руки ко рту пытаясь отогреть заледеневшие пальцы дыханием. Паша тут же взял ее ладони в свои и начал растирать отогревая.

— Как хорошо, что у нас тетя Ника есть, — рассмеялся он, — сейчас бы обалдели такси вызывать. По такой непогоде у них ценник до города, наверное, совсем негуманный.