Я вновь почувствовала себя в Лондоне, когда Киран водил меня в такие места вместе со своей семьёй, а я чувствовала себя загнанной в клетку, готовой вот-вот разлететься на миллионы маленьких осколков. Весь этот светский мир, пафос были не для меня. Но я упорно старалась показать всем, что это не так.

И в этот раз я должна справиться лучше всего.

Я медленно двинулась в сторону входа, стараясь в случае чего придумать план для отступления. Но это был один из первых случаев, когда мой мозг напрочь отказывался работать. Я не знала, что можно ожидать после того, как я войду внутрь.

Но когда швейцар, увидев, как я подхожу ко входу, доброжелательно мне улыбнулся и распахнул двери, я поняла, что у меня не осталось времени на придумывание плана. Ну, буду действовать по ситуации.

Внутри ресторан был выполнен в золотистых тонах. Множество маленьких столиков, стоящих в аккуратном порядке, который я всё ещё не могла понять, тихая музыка, официанты, сновавшие повсюду, старающиеся обслужить дорогих гостей.

Киран стоял в белоснежной рубашке и наглаженных брюках прямо у входа в ресторан и внимательно следил за мной глазами через стеклянные двери.

Он всегда так делал, когда мы приезжали на какие-либо мероприятия отдельно. Всегда дожидался меня, прежде чем идти здороваться с людьми.

Честно говоря, Киран идеально подходил к этому ресторану: такой же вычурный и торжественный.

Его тёмные волосы были аккуратно уложены на одну сторону, а на губах играла лёгкая улыбка, которая едва не вышибала землю у меня из-под ног. Чем ближе я подходила, тем шире становилась его улыбка.

- Tu es incroyable (фр. Ты восхитительно выглядишь), - пробормотал он, в уже привычном жесте протягивая мне руку, чтобы я схватилась за неё, но я проигнорировала этот жест. Если он думает, что приехав сюда и пару раз улыбнувшись мне он в состоянии вновь собрать меня из мельчайших осколков, которые он оставил после себя, то он глубоко ошибается.

Чёрт, детка, ты шикарно выглядишь.

Даже в этом похабном комплименте было больше искренности, чем в тусклых словах Кирана.

Раньше я любила, когда он говорил мне что-то на французском, делал комплименты, отпускал какие-нибудь шутки. Мне нравилось, как он немного утробно произносит этот звук «р», из-за чего по моему позвоночнику всегда побегали мурашки.

Раньше.

Киран смерил меня взглядом, а затем мягко произнёс:

- Даже не скажешь мне «привет»?

Я презрительно фыркнула и оглядела его.

- А должна? – уточнила я, заглядывая в его глаза. И в них, где-то глубоко внутри, был мой Киран. Но это была лишь его тень, ведь теперь я знаю, какой он на самом деле.