— Видимых повреждений нет, — осмотрел тело Дамиан, — н не думаю, что старушку во время принятия ванны схватило сердце или ударил инсульт.

— Почему ты так решил? — спросил Ральф.

— Вот, — Дамиан повернул руку старушки, — след от иглы.

— Хочешь сказать, что её отравили?

— Экспертиза покажет, но…

— Ты бы нас не вызвал, если бы тут был просто несчастный случай, — я внимательно посмотрела на Ральфа, — или просто соскучился?

— Вы правы, не просто так, — он покачал головой.

— Что тебе во всём этом не нравиться?

— Мои ребятки предположили, что её сюда перенесли, а умерла она в комнате.

— Мы не опера, а криминалисты, — Дамиан поднялся на ноги.

— Нет, — тихо отозвался Ральф, — но вы не люди, — прошептал он, — а у меня тут загвоздка. И я, боюсь, поймёте меня только вы.

— Что такое?

Мы вернулись в небольшую комнату. Всё просто, но со вкусам. Старушка любила чистоту и цветы. Их было много, а ещё на подоконники стояла клетка на которую накинули ткань.

— Простите, — громко сообщил он полицейским, осматривающим комнату, — не могли бы вы выйти и оставить меня с коллегами из бюро на пять минут. Трое полицейских и один фотограф без лишних слов удалились на лестничную площадку.

— Что такое? — второй раз спросила я Ральфа.

— В ней, — капитан ткнул пальцем в клетку.

— Там птица? — спросила я.

Да, но, твою мать, — выдал Ральф и подойдя к клетке откинул ткань. Мы с Дамианом замерли и уставились на птицу. Это был ворон. Здоровый такой, клетка явна была ему мала. Большой клюв, мощные крылья. На лапах ремешки, а на шее небольшая цепочка с медальоном.

— Что за нафиг?

— Меня зовут Ланс, — проговорила птица, — и я — фамильяр.