— Послушайте, — я говорила медленно и осторожно, — может объясните ваши требованья? Вы ведь не просто так захватили частный самолёт?

— О, — хмыкнул мужчина, — я точно знаю кому принадлежит этот самолёт, мне нужен Ренар, только с ним я буду говорить.

— У вас случилось в семье горе, — Тима был на удивление спокойный, — вас уволили и вы потеряли всё: жену — которая повесилась, детей которых она перед этим утопила.

Я с немым ужасов смотрела на сына, тот, казалось бы, был равнодушен, хотя говорил о страшных вещах.

Мужчина не удивился осведомлённости восьмилетнего о своих делах.

— Да, — скривился он, — это из-за него. Моя семья, если бы меня не уволили.

— тогда вы зря с подельником сменили курс, — это Дамиан вступил в разговор, мы летим в Париж, профессор как раз там, наверно вам стоит вернутся к прежнему курсу и лететь с нами, а там мы всё обсудим.

Я не была уверена, что сейчас Лис способен решать такие проблемы, ему не до этого, но я могла, главное на землю сесть.

— Допустим, — мужчина опустил пистолет.

— Мы отсюда никуда не денемся, ведь так? — я говорила, старалась говорить, убедительно.

— Отсюда нет, но на земле вы можете вызвать полицию, — возразил мужчина.

— Послушайте, я вздохнула, Вряд ли перестреляв нас вы чего-то от него дождётесь, вы только его настроите против себя, и тогда точно не достигнете вашей цели, не лучше ли вам, встретиться с ним и обговорить всё?

— Слишком складно говоришь, — хмыкнул мужчина, — ты ведь его любовница?

— Я поморщилась. И твердо ответила.

— Я его жена, это был о не совсем так, но не всё ли равно сейчас.

— Ладно, допустим, мне нужны гарантии.

— Чего вы конкретно хотите? Мести? Родных это не вернёт, — продолжала я, — чего вы хотите?

— Мужчина задумался. Кажется, им двигали чувства и толкали на преступление, но до конца он не понимал, что ему нужно, смерть Ренара или же он хочет требовать компенсации.

— Пусть он публично извиниться перед СМИ, — наконец определился мужчина, — и покажет кто он есть.