Он воспоминаниями нас хлыщет прилюдно при своих сотрудниках. Устраивает показательную порку.

В свое время Артем бы не стерпел. Он и сейчас напрягся так сильно, что я боялась… что Арбин проснется.

- Пожалуйста, давай уйдем… - умоляю я мужа шепотом, - оставь. Оставь!

Артем тяжело вздыхает, но уходит. Делает вид, что не услышал, как следователь назвал его Арбином. Мы не замечаем его подлую ухмылку. Это был план Батурина – вызвать моего мужа на эмоции, на подвиг.

Мы покидаем помещение, оборудованное под допросы. Нас заменяют другие свидетели.

Лишь в самом зале ресторана я замечаю, как мои руки трясутся. Пиджак мужа падает на мои голые плечи, но это помогает плохо.

Ведь Артем собирается остаться.

- Есть нерешенный вопрос, - цедит Артем со злостью, - хочу уточнить.

- Не сейчас! Не здесь! – выпаливаю я, - он наблюдает за нами, понимаешь? Прослушивает, следит, зацепки ищет! Пожалуйста, давай уйдем?

Стиснув челюсти, муж все-таки ведет меня в сторону выхода. Прохладный июньский ветер набрасывается на наши тела. Как хорошо, что муж арендовал машину на время нашего пребывания в Волгограде. Мне не хотелось видеть посторонних рядом, меня пробивало дурное предчувствие.

- Садись, - кивает Артем.

Я послушно залезаю в салон и лишь тогда достаю из сумочки телефон.

- Странно, - шепчу я, теряя голос.

- Что такое? – нервно бросает муж, заглядывая в мой телефон.

- Пропущенные… их 82! Артем, почему так много пропущенных?!

Муж хмурится и заводит двигатель.

- Артем! – вскрикиваю я, - Артем, здесь сообщение… сообщение.

Я уже не просто на взводе. Я плачу. Это заставляет мужа занервничать.

А мне нервничать вообще было нельзя. Недавно мы решили пойти за третьим ребенком, и я вполне могла быть беременной. Так невовремя. Так некстати!

Сообщение гласит страшные вещи, неподвластные моему истерзанному разуму: