Ничего.

Именно таким меня видит Алиса, раз не заикнулась о том, что с ней происходит.

Я же видел.

Видел, что она чего-то остерегается, что шарахается при моём приближении.

Потом узнал причину. И что я сделал?

Ничего. Снова.

Я постоянно вбиваю ей в голову, что буду её опорой и со мной она не пропадёт, а сам сижу сложа руки. Мотаюсь где-то, пока ей подставляет твёрдое плечо другой.

Я всё это заслужил. Каждую боль, что наплывами разрушает мою жизнь. Каждую усмешку в глазах Травицкого, что режет гордость и бьёт по уверенности в чувствах мышонка. Каждый момент её молчания, что закапывает меня под землю, делая мою жизнь бессмысленной.

— Отлично, значит, не нужно вдаваться в лишние подробности. — вместо меня отзывается Марк Миронович. — Ситуация вышла из-под контроля. Девушке грозит опасность.

— Какая? — сводит брови вместе Родион.