Мила твердила, что никому из нас лучше не приезжать и всё обязательно наладится. Марк Миронович был расстроен не меньше сына. Светлана не находила себе места и плакала, что разбила семью. А я изо всех сил скрывал сей факт от мышонка, чтобы она не мотала себе нервы на позднем сроке.

Знаю лишь, что у Барсовых состоялся тяжёлый разговор, что они вместе посетили могилу мамы Яна, и что после этого он вернулся спокойным.

Достаточно милосердным к моей жене и её матери. В стиле угрюмого друга, конечно.

Убить их не хотел, уже прогресс.

Семейное сближение состоялось, когда у Алисы отошли воды. Раньше срока на две с половиной недели, мать их.

Я в тот момент уехал на стройку фирмы, а моя жёнушка заявилась в офис, чтобы состыковаться с Милой и провести вечерний досуг с пользой. Только вот та вынужденно застряла у себя в издательстве и моей благоверной пришлось ждать подругу в офисном кафе, поедая вредные пончики.

Что уж там произошло на самом деле, наверное, я никогда не узнаю. Но на пути моей жены появились клуши, которых, по-видимому, я когда-то сдуру трахнул или только собирался…

Безмозглые курицы ничего лучше не придумали, как об этом намекнуть беременной жене.

Алиса прекрасно умеет в такие моменты из безобидного мышонка оборачиваться в когтистую летучую мышь. А с пузом наперевес, так вообще ядрёна мать.

Пока она им детально описывала в каком состоянии находилась их женская честь, за спиной появился Ян и высказал своё неодобрение, пригласив сводную сестру к себе в кабинет.

Там, захотев её отчитать за то, что она повелась на провокацию, немного не рассчитал напор. Алиса от испуга переволновалась и начала рожать, испачкав начищенные ботинки Барсова отошедшими водами.

Так ему и надо, козлу!

Я чуть не помер, когда сообщили!

За то время, что Яну пришлось нести ответственность за мою жену и ребёнка, когда только на него можно было положиться и взять за руку, в нём и зародилась та семейная связь, что он в себе отрицал.

На протяжение пары часов, пока они ехали до роддома, он внушал ей уверенность и относился, как к своей.

Алиса рожала девять часов, и мой друг не сдвинулся с места, ожидая рождения Сёмы вместе со мной.

И дело не только в том, что это касалось меня, он переживал и за сестру тоже.

С тех пор прошло три года и у меня на душе спокойно. Ян защищает мышонка, она больше не затихает в его присутствии, они могут остаться одни в комнате, и я могу расслышать их общий смех.

А Сёму он обожает с того самого момента, как взял на руки.

Для нас обоих это первый ребёнок, к которому мы, можно сказать, дотронулись.