— Отпусти, — нахмурившись, проговорила. Голос стал немного похрипывать. Не отказалась бы от стакана воды. Жажда стала мучить просто ужасно.

— Сколько раз я должен еще сказать, что не собираюсь отпускать тебя? Нет во мне благородства, — адепт был раздражен. — Скажи, чего ты хочешь? На самом деле? Без всех этих «отпусти» и «не трогай».

Этого я сказать не могла. Не собиралась выворачивать перед ним душу наизнанку, обнажать ее, подставляя под удар. Ладно он на сердце моем потоптался, но, если погубит во мне душу, жизнь поблекнет. Не могла быть уверенна в том, что перенесу такой удар.

— Нет желания с тобой откровенничать, уж прости, — попыталась высвободить свою руку. — Это уже не смешно. Дай пройти.

Стэйс, ожидаемо, и не собирался прислушиваться к моим словам. Посмотрел прямо, следя за происходящим за моей спиной. Судя по сдавившим мою конечность пальцам, наставник направился в нашу сторону. Больше на полигонах никого за все время тренировки я не видела.

— Эйтен! — маг, как всегда, говорил громко. — Чего ты там застыл? Хватит шушукаться! Любезничайте так, чтобы я не видел.

— Да, наставник, — выкрикнул Стас и, воспользовавшись моей растерянностью, подхватил на руки и понес в сторону входа в академию.

— Стэйс! — взвизгнула, с перепуга обвивая его шею руками. На долю секунды появилось желание попробовать придушить этого нахала, который уже в открытую проявлял ко мне интерес определенного характера.

— Золотая, — меня не удостоили даже взглядом. Минаев смотрел прямо перед собой, — хватит кричать. У меня закладывает левое ухо. Тебе же потом и лечить.

— Я его тебе вообще сейчас откушу! — продолжила распаляться. — Отпустил меня, немедленно!

— Не могу.

Подавилась следующим возгласом.

— В смысле, не можешь? — спросила и пробежалась взглядом по коридору, по которому мы шли. Все, моей репутации пришел окончательные конец. Как сказал бы Дмитрий Нагиев из рекламы сотовой связи, это не конец — это Конецище! На нас смотрели все, мимо кого проходил Станислав. Пришлось притихнуть, чтобы те, кто находился в дальней части прохода раньше времени не лицезрели нашу своеобразную пару.

— Не могу и не хочу отпускать ту, которую считаю своей, — теплое дыхание коснулось уха. Потом этот мерзавец прикусил мочку. Из-за растрепавшихся волос любопытным адептам, что в это время разгуливали по проходу, не должно было быть видно столь наглое поведение в отношении моего уха.

Ступор, вот что случилось со мной, после произнесенных парнем слов. Он не оставлял мне выбора. Негодование оттеснило обиду и разочарование. Стало плевать, сколько адептов и не только станут свидетелями нашей перепалки. Или сцены убийства. Использовать магию было опасно. Могло зацепить кого-нибудь из учащихся. А вот старый действенный метод разъяренного Отелло…