— Лорен, мне с тобой хорошо.

Утверждение было смелое, но благодаря обосновавшемуся в ней чувству, дававшем

надежду за счёт здравого смысла, она знала — это правда. Лорен хотела ответить, что

Даниэль сделал её счастливой, что для неё большая честь помочь ему, и она сделает всё

возможное, для его спасения. Но ничего из этого не слетело с её уст. Лорен ответила

жестами, продолжая целовать и взбираясь на него, словно щит, готовая защищать от

внешнего мира. Она его облизала, обводя языком всю географию тела Даниэля, руками

огладила широкую грудь и твёрдость живота, приветствовала его между губами, заставляя

стать твёрдым во рту, а затем скакала на нём — могущественная и гордая, свободная от

запретов, узницей которых была прежде. Потная и уставшая она упала на Даниэля с

абсурдной уверенностью, что всё встанет на свои места.

В какой-то момент ночи Даниэль перенёс её в спальню, где Лорен и проснулась под

тяжестью его тела. Сопротивляясь желанию потянуться и вывернуться, чтобы сходить в

туалет, она осталась лежать без движения и нежась в восхитительных ощущениях от его

легкого дыхания на своей груди. Вот так ей хотелось бы просыпаться по утрам, но это была

лишь недостижимая мечта, которую она будет лелеять каждую ночь своей оставшейся жизни.

Лорен не была наивна и поняла: Даниэль её хотел потому, что своим присутствием она

разрушала старые схемы. И она желала оказать ему поддержку в реабилитации, а учитывая

оказанную им помощь Кларку, была более чем счастлива вернуть долг чем-то, помимо секса.

Поборов желание обнять Даниэля и укачивать, словно ребёнка, она ограничилась мысленным