Вот и сейчас с малым отрядом, догоняя войска, он решил скрыть свое имя, слишком большой соблазн – поймать у себя ненавистного гетмана.

Серая полоса хмурого неба разорвала лес напополам, впереди показалась равнина. Все с облегчением стали креститься, соседство с голодными тварями выбивало из равновесия не только безусых юнцов.

Размытая дождями дорога петляла среди убранных перед долгой зимой полей. На вершине холма неясным пятном чернел замок, чуть в стороне разбросалась домишками под соломенными крышами небольшая деревушка. После мрачного леса такой приятный глазу миролюбивый пейзаж.

Кароль почувствовал, как повеселел под ним Любимчик. Этот восточный скакун, пепельно-серый с голубым отливом, стоил хозяину немалых денег, но Каролю ни разу не пришлось пожалеть о тратах. Конь был отчаянно храбр в бою, приучен послушно ходить в атаки, выносливо терпел и долгие переходы, и тяжелую броню, был неприхотлив в еде. Пан гетман не сомневался, что, если бы дело дошло до столкновения с болотниками, за дешево свою жизнь скакун свирепым тварям не отдал бы. Кароль нежно погладил серебряную гриву.

Вот и замок: обветшалая, неровная кладка стен, ржавая решетка на воротах; правая костровая башня еще вполне сносного вида, а левая совсем обвалилась и была подлатана деревянным срубом.

- Эй, открывайте! Вы обязаны людей короля на ночлег пускать, - заорал самый громкоголосый из воинов Кароля.

- Как вы докажите, что вы люди короля, может вы разбойники? – из бойницы над воротами показалась голова в шлеме.

- Грамота у нас королевская есть, с печатью.

- Так показывайте.

- Открой ворота, так покажем.

- Кидайте, а мы поглядим, - полетела вниз издевка.

Каролю надоела перепалка, он, поднеся руку ко рту, крикнул ровным уверенным тоном:

- Хозяину доложи - пан Ковальский, пан Яровский и пан Гриб к войскам едут; ночлега изволят просить.

На последнем имени слева от гетмана юнцы прыснули со смеху. «Ой, дурачье, мало их болотники напугали».

- Жить хотите, молчите, что я гетман, - сквозь зубы мрачно процедил Кароль.

Юнцы сразу притихли.

- Уже послали, прошу подождать, ясновельможные паны, - совсем другим, извиняющимся тоном ответил воротник.

Пошли минуты ожидания. Лошади нетерпеливо гарцевали, чувствуя близкое домашнее тепло. Всадники устало вздыхали, с тоской глядя на запертые ворота, ночевать в поле никому не хотелось. Холодный ноябрьский ветер пробирал до костей, забираясь даже под подбитые мехом плащи.

Наконец, воротная решетка со страшным скрипом очень медленно начала ползти вверх. Все взгляды были устремлены на этот почтенный седой механизм.