– Ты же разрешила…

– Звонить ночью?

– Не хотел сильно надоедать, а уснуть не могу… Как там Пашка? Встретился с сыном?

– А его разбудить и спросить – слабо?

– Ну, поймала… – тихо засмеялся он, – голос твой хотел услышать. Можно, я буду звонить – просто «спокойной ночи»?

– Только чуть раньше. Уже завтра у меня ранний подъем, поеду смотреть помещение. Прикину твои, мамины и свои идеи заодно… Скоро излагать.

– А как называется организация? Название полностью? Я посмотрю их сайт – интересно.

– Общество российско-кубинской дружбы. Там еще филиал в Москве, но председатель – товарищ питерский… судя по всему – коренной, потому что подъезд парадным называет…

Мы опять проговорили с полчаса, а то и больше. Пашкины дела я освещать не стала – сам расскажет. Затрагивать известную тему – тоже. Устала… Уверена, что и он. Каждый из нас получил положенную ему порцию дерьма, искупался в нем от души и теперь, как может и умеет, выбирается сам. Каждый отрабатывает свою карму – и я в том числе.

Вот пересплю с этим ночь, вдумчиво пройду все эти различения, идентификации… опознаю и уясню суть информации и завтра утром выскажу Пашке все, к чему сейчас пришла в своих размышлениях, а заодно – что думаю про него.

Хотя... нет. От того, что я влезу между ними и стану мирить, эти двое не изменятся. Она так же станет годить ему и даже еще больше. А он вообще может перестать с ней считаться. С Сашкой ему, конечно, хорошо было. Это всегда чувствовалось – умиротворенная обстановка в доме, уют, тишина... штиль. Похоже, он был Саней же приучен ее мнение во внимание особо не принимать и это устраивало обоих. Зато штиль и хорошо... Что-то я уже сказала ему сегодня, и если он не понял в чем был неправ, то просто не способен. Или ему это не нужно. Или не права я... поэтому – сами...

Пускай теперь он всасывает информацию. По проторенному, так сказать – различение, идентификация... и иже с ними. Но это же надо быть настолько... мужиком!

Глава 38

Глава 38

Прощание с Силиным на следующее утро вышло немного неловким. А когда он ушел, неожиданно накатило настоящее облегчение. Искать причин я не стала – это, скорее всего, было временно и неважно. На фоне того, что происходило... все равно Паша – это Паша. Мое настроение может меняться, я могу скатиться... опуститься на самое дно – своровать, и даже убить... но это Паша. И я всегда сделаю для него – дурного и глупого, то же самое, что он готов сделать для меня – "я сам убью за тебя"... фигурально, конечно, сказано, но это дружба и доверие. Высшая степень доверия была к Усольцеву. Это был столп и константа... потому и трудно, потому и горько. А Паша – тоже подпорка, за которую я бесконечно благодарна, но не столп...