— Этого не может быть! — в отчаянии зарыдала Амапола. — Адма моя сестра, она не могла!… Во всём виноват Феликс!…

Отасилиу увёл из толпы рыдающую жену, а Феликс вынужден был защищаться, и для этого у него осталось только одно средство: отмежеваться от собственной жены.

— Уважаемые граждане! — обратился он к горожанам. — Я прошу вашего внимания и сочувствия. То, что я услышал из уст моей жены, для меня стало не меньшим потрясением, чем для вас. Я услышал об этом впервые, так же как и вы! Мне ещё предстоит в этом разобраться, но если моя жена действительно совершила преступления, то ей нет оправдания! Она должна ответить за всё перед судом!

— Нет, Феликс!… — воскликнула Адма и потеряла сознание.

В этот момент к префектуре подъехал Эриберту и тотчас же бросился к Адме.

— Можешь забрать её себе, она мне больше не нужна, — сказал ему Феликс.

Эриберту на руках отнёс Адму в машину и повёз её домой.

Люди стали понемногу расходиться.

Феликс понуро зашагал к зданию префектуры, и тут к нему подбежал запыхавшийся матрос, обычно управлявший его катером.

— Сеньор Феликс, беда! Ваш сын вышел в открытое море на катере! – сообщил матрос. — Его надо спасать! Сам он не справится с управлением во время такого шторма! Он может погибнуть.

— Нет, мой сын не должен погибнуть, он ни в чём не виноват! — воскликнул Феликс и, встав на колени перед Гумой, принялся умолять его: — Спаси моего сына! Только ты сможешь это сделать. Умоляю, догони его, верни! Это же твой двоюродный брат!

— Вы могли бы и не напоминать мне об этом, — сказал Гума. – Спасти, терпящего бедствие — это мой долг. Зовите своего шофёра, мы едем в порт!

Катер Алешандре Гума обнаружил вблизи прибрежных скал. Море крутило его и подбрасывало на волнах, как лёгкий пластиковый поплавок, потому что Алешандре и в самом деле не мог справиться с управлением.

Ливия первой заметила приближавшуюся лодку Гумы и стала махать руками, подавая ему сигналы.

Увидев её на борту катера, Гума воззвал к могуществу и милости Еманжи:

— Мать Еманжа, помоги мне спасти Ливию! Дай мне сил и сноровки, умоляю тебя!

Мощная штормовая волна тотчас же бросила его лодку прямо к борту катера, но Алешандре тоже увидел Гуму и мгновенно приставил ствол пистолета к животу Ливии.

— Я убью тебя и твоего ребёнка, — повторил он. — Ты не стала моей, зато и Гуме не достанешься!

— Не делай этого! — взмолилась Ливия. — Гума убьёт тебя!