Вальяжно, как модель на красной ковровой дорожке, она проходит до самой кушетки, словно за ней и правда кто-то наблюдает, а ей это чертовски нравится. Ложится животом на белую простынку, кладет под подбородок сложенные руки и устраивается поудобнее. Несколько секунд застывшей статуей стою в углу, рядом с ширмой, после чего следую ее примеру, только вот скрываю нижнюю часть тела, так как стыд у меня все же присутствует. Легкая музыка играет откуда-то сверху, так приятно расслабляя, что в любой момент могу уснуть.

— Можешь даже поспать чуть-чуть, — слышится приглушенный голос Катарины. Ее плечики уже мнет своими ловкими пальчиками массажистка, от чего Олсен немного постанывает. — Я обычно сама засыпаю от того расслабления в мышцах.

— Ты долго сюда ходишь? — чуть дергаюсь всем телом, когда на спину выливается какая-то жидкость. Должно быть их особое масло с запахом вроде бы меда.

— Уже несколько месяцев, — практически не слышу ее, еле-еле слова разбираю, так как она полностью во власти массажа. — Валерия — очень хороший друг моей семьи, поэтому мы…

Уже не обращаю внимания на ее слова, так как чувствую прикосновение к спине умелых рук девушки, являющейся в этом деле явно первоклассным мастером. Ее пальцы так ловко нажимают на какие-то особые точки, вызывая приятную дрожь по позвоночнику. Немного больно, так как давно очень не посещала таких мест. Ладони втирают масло до самого края простыни, прикрывающей попку, совершая путь сверху вниз, от поясницы к голове и обратно.

Так хорошо становится, массаж правда расслабляет полностью, дает возможность телу почувствовать настоящее блаженство. Чувствую некоторое напряжение в мышцах, какую-то легкость. Словно парю над землей, оторвавшись от реальности. Глаза прикрываю, не видя ничего, но как будто различая несколько голосов вокруг себя. Обрывки фраз, злобное шептание. Странный сон, где нет образов, а только голоса.

— Ты что творишь? Она… с ним… Это не допустимо…

— Ты мне не мать… слушать… все по плану… закрой…

— Глупо так поступать… Совсем ее не жаль?

— Заткнись, иначе пожалеешь, что на свет родилась? Или мне напомнить тебе о нашем уговоре?

— Нееееет… Она просыпается…

С трудом открываю глаза, находясь до сих пор в какой-то нирване. Все тело до такой степени расслаблено, что не хочется даже вставать с кушетки. Вот бы полежать тут подольше, забыв обо всем на свете. К черту эту реальность, здесь мне больше нравится находиться. На соседнем месте не видно Катарину, там уже все убрано, как будто девушки и не было в одном со мной помещении. Куда же она могла деться? Почему тут одну оставила?