— Не могу, — с трудом проговариваю, аж схватившись за живот. Что-то он как-то болеть от смеха начинает, надо бы хоть ненадолго успокоиться. — Ты меня так сильно смешишь, что остановиться ну просто невозможно.
— С какого перепугу я тебя смешу? — легкая обида в голосе, словно бы у маленькой девочки Денисы я конфетку отобрал и теперь слушаю ее плач на всю округу.
— С такого, — откашливаюсь, — что стал слишком уж похож на наседку, которая так сильно за всех переживает. Это твой статус
— Я вот погляжу, как ты заговоришь, когда у самого дети появятся, — вот он вечно этими словами бросается, так как из нас троих, если включить сюда Феликса, первым под венец пошел, хотя и высмеивал все эти долговременные отношения, ведущие к свадьбе. — Особенно после того, как твоя жена родит раньше времени, — а вот об этом я и не знал.
— Рина в порядке? Сын в норме? — со всей серьезностью, отбросив назад все веселье. Не до него сейчас. — Они дома? — выпрямляюсь на стуле, готовый к любому ответу от лучшего друга. Аж спина чуть-чуть болит, но это все терпимо. Главное, услышать новости, которые точно хорошими будут.
— Да, — коротко отвечает, явно чем-то занятый в этот момент. Неужели, дочурка решила побезобразничать, пока папка этого не видит. — Майя, бабушка, что тебе говорила? — ну точно, я был прав. Их прелестная девочка пошла в бой. Очень уж подвижный она у них ребенок. За ней глаз да глаз нужен. — Правильно, — еле слышное детское лопотание. — Сначала мы кушаем, а уже потом берем кукол и идем играть в свою комнату.
Вот никогда бы не подумал, что подобное услышу от своего лучшего друга, предпочитающего трахать каждый день новых девиц, особенно ему нравилось это делать на гонках, за городом, где после небольшого приключения можно было затеряться в толпе и не вспоминать про какую-то девицу. Так он частенько делал, пока не связал свою жизнь с Александриной Догелевой, основательно попившей ему кровушки, в хорошем смысле слова. Его Рапунцель, наоборот, направила на путь истинный, запретив даже думать о ком-то другом. Есть только они и никого им больше третьего в отношениях не нужно.
— Великий бабник стал семьянином, — проговариваю в приторном ужасе от его нежных слов к дочери. — Года три назад, ты бы ужаснулся, увидев себя теперешним.
— Это верно, — соглашается друг, наверняка вспомнив свою бурную молодость, как в России, так и в Англии. Да только все уже давно изменилось, приоритеты другие, будущее без темных пятен вокруг. Денис Соболев для всех девок навсегда потерян. — Но ты так и не рассказал мне всего, Артур, — снова возвращается к первоначальной теме. — Что у тебя с Виданой? Два года прошло, а тут вы снова… — похоже, он не знает, что именно сказать. Хотя я и сам в словах то своих не особо уверен.