— Лучше нам остановиться прямо сейчас, — сказал он сдавленным голосом, пытаясь отодвинуться от меня.

Я не пошевелилась.

— Зачем нам останавливаться?

Боже, неужели я это сказала? Откуда взялось столько решительности?

Он моргнул, на его лице читалось удивление и ошеломление.

— Майя…

— Тише. — Я наклонилась и поцеловала его. От наших тел исходило столько жара, что удивительно, как мы еще не подожгли простыни. — Мы слишком много разговариваем, — прошептала я, нежно прикусывая его нижнюю губу.

Роман колебался примерно секунды две, а потом с тихим стоном обнял меня и заскользил ладонями по спине. У меня сжался живот, стоило парню наткнуться на завязки лифчика. Он начал осторожно развязывать узелок, вызывая во мне теплые волны предвкушения. Мы были так близко…

А потом дверь в комнату распахнулась.

Вскрикнув, я моментально вскочила и, обернувшись, чуть не сгорела от стыда. В дверях с ошеломлением на лице стояла Жизель, мама Романа.

— Простите, я прервала что-то важное? — спросила женщина, слегка щурясь. Она была явно не трезвой.

Надеюсь, это значило, что она не вспомнит, как я, полуголая, сидела верхом на ее сыне.

— Что ты здесь делаешь? — резко и раздраженно спросил Роман. Встав с кровати, он взял полотенце и накрыл мои плечи.

Я благодарно ему улыбнулась, и парень тут же вернул улыбку, после чего взглянул на Жизель.

— Мне нельзя просто прийти к своему сыну? — пробормотала она, на нетвердых ногах подходя к нам. — Я почти не видела тебя всю эту неделю!

Она потянулась вперед, чтобы обнять Романа, но он с отвращением на лице отшатнулся.

— Боже, ты уже набралась? — выпалил он. — Хотя чему я удивляюсь.

Жизель моргнула, после чего запрокинута голову и рассмеялась.

— О, Роман, если ты хотел побыть со своей девушкой наедине, то я могу уйти и оставить вас заниматься тем, чем вы собирались.

Она подмигнула мне, и я покраснела.