Развернули и повели в другую сторону, выведя на лестничную площадку. Наверх. Я старалась подниматься ещё более осторожно, чем не на шутку раздражала своих конвоиров. Конечной остановкой стал полупустой кабинет без окон. Стол, пара стульев и голые стены. Втолкнули внутрь.

— Располагайтесь пока, — ехидно усмехнулся лысый, но переход с тыканья на "вы", в данных обстоятельствах, свидельствовал о повышении моего достоинства в их глазах.

— Я могу позвонить? Мне положен звонок, — не своим голосом крикнула вдогонку, изо всех сил стараясь быть твёрдой.

— Это не мы решаем. Ждите, — и хлопнул дверью, закрыв на ключ.

Оставшись в одиночестве, опустила глаза на одежду, до сих пор ощущая на себе смрад и запах мёртвого человеческого тела. Безжизненный взор Саввы всё ещё воочию стоит передо мной, сводя с ума. Ноги, как вата, а голова безумно тяжёлая. Осела по стене на пол, поджав к себе колени.

— Господи, помоги мне! Помоги, молю, не оставляй меня! Спаси… — шептала, окончательно предаваясь слезам.

То ли отключилась, то ли уснула, уйдя в транс. Звук с шумом открывшейся двери заставил всколыхнуться всё тело.

— Гера? — на секунду родилось эхо надежды, что всё был лишь жуткий сон. Поймала себя в пространстве, пытаясь понять происходящее.

На меня внимательным и цепким взглядом взирала пара голубых бездонных глаз. Это не Герман, но что-то в глубине этого взгляда вызвало доверие и надежду.

— Вы в порядке? — смотрит немного обеспокоенно, хоть и сурово. — Принеси стакан воды! — крикнул кому-то в коридор и вновь повернулся ко мне. — Вы встать можете?

Закивала мелкими кивками больше похожими на встряску мозгов. Он слегка ободрительно улыбнулся мне и, подхватив за руки и талию, поставил на ноги, довёл до стула и усадил. Под нос сунули стакан воды. Пригубила, но остальное вызвало лишь новый приступ тошноты.

— Стоит обратиться к помощи медиков? — сканирует пронизывающим глазами.

На вид мужчине лет сорок, но, судя по количеству седины в его волосах, не менее пятидесяти. По комплекции довольно моложав, статен и в движениях больше походил на хищного зверя. На шее и запястье виднелась татуировка, композицию которой под дресс-кодом разглядеть не было возможности.

— На каком вы сроке?

— Третий месяц, — выдавила первые слова.

— Понял. Врача я вам предоставлю, но чуть позже, идёт?

— Не надо… Я могу позвонить мужу? Адвокату? — тут же уцепилась за это.

— Да, Вам положен звонок, — кивнул он, — но разрешение даёт только прокурор. А я пока хотел бы побеседовать с вами.

— Я ничего не скажу без своего адвоката, — в груди начала нарастать сила, которую мотивировала своим будущим ребёнком. Мой малыш не родится в тюрьме и не останется без матери. — Это моё законное право!