Сапа Камаюк, следивший за приготовлениями, активно пытался мешать. Каждый день он убеждал вождя, что вступать в противостояние с Айа Найей крайне опасно, что белый пришелец специально хочет разозлить колдуна, дабы тот уничтожил племя, но Апу Ума не хотел ничего слышать. Мысль о том, что дух Лоа в качестве следующей жертвы может выбрать его сына, прочно засела в голове вождя, и он полностью доверился Иштвану. Дело дошло до того, что священник был вынужден приставить к Камаюку незримых соглядатаев, так как всерьез опасался, что тот наберется смелости и пойдет к колдуну, дабы предупредить об опасности.

И вот решающий момент настал. В день Грозного полнолуния в Антаваре царило настроение, близкое к панике. Все валилось у инков из рук, они нервничали и беспрестанно обменивались тревожными взглядами. Все знали, что Белый Мудрец вечером сразится с Духом Смерти.

Иштван сбился с ног, пытаясь их успокоить, напоминал о том, что если сегодня они не попробуют победить Айа Найю, то любой может оказаться его жертвой, взывал к их смелости, и мало-помалу индейцы пришли в себя. И все же тем, кто особенно нервничал, священник приказал не выходить вечером из своих домов.

На закате инки разожгли костер, приготовили ужин и, как обычно, сели вокруг огня в ожидании гостя. На небольшом возвышении, прямо рядом с новопостроенной хижиной, разместился Апу Ума, а Иштван с ружьем в руках спрятался внутри.

И вот появился колдун. Как и в прошлый раз, лицо его было вымазано белой краской, изображающей череп, а вдоль тела алели яркие полосы, напоминающие языки пламени. В руке Дух Смерти сжимал макан — что-то вроде европейской палицы, на плече висел шерстяной мешок. В полной тишине он подошел к костру, был слышен лишь треск дров в огне да мерное постукивание косточек в ожерелье Айа Найи.

Иштван, наблюдавший за приближением врага сквозь специально оставленную между шкурами щель, крепче сжал ружье. Сампа Анки у костра он не видел. «Где же он?!»

Колдун спокойно уселся на приготовленную для него циновку, вытащил из мешка бубен и небольшие фигурки, похожие на тряпичных кукол, какими играют дети в Европе, и положил их рядом с собой вместе с маканом. Тут же встал Сапа Камаюк и медленно поклонился гостю. Лицо его выражало мрачную решимость. Вслед за ним все инки пали ниц перед Духом Смерти. Тот важно кивнул, индейцы поднялись и снова заняли свои места. Один из них ударил в барабан, и начался обряд освящения пищи.

Едва Айа Найа занес руку над первой плошкой, Иштван стремглав выскочил из своего укрытия и перехватил его кисть. Наклонившийся колдун замер, снизу вверх с удивлением глядя на длиннобородого белого старика в индейской одежде.