– Кэм, подними руки, – шепчет Эверетт мне на ухо.

Я мотаю головой, чтобы прочистить ее, пытаясь вспомнить его указания, чтобы не просить повторить, и я понятия не имею, что происходит, потому что он отвлекает меня прикосновениями и дыханием около уха.

– Это не выпустит тебя, но даст свободу движения, – сообщает Эверетт, я поднимаю руки, держа локти так, как он просил. – Теперь правую ногу двигай назад, чтобы она была между моими ногами и за моей правой ступней.

Я слушаюсь, толкаю свою попу еще сильнее в его пах, двигая ногу, и от ощущений приходится подавить стон. Он твердый. И он никак не может скрыть это в своих спортивных штанах. Я хочу улыбнуться и радостно завопить, но он продолжает указания. Не сбивается, не задыхается, и его руки не дрожат. Он не забывает, где он и что делает – а мне с этим сейчас сложно. Ничто не указывает, что я оказываю на него влияние. Я – комок нервов, наполненный похотью, едва помнящий свое имя, а он – спокойный как огурец. Он парень. А я женщина. Замените меня любой женщиной, и его реакция будет схожей.

– Потом подними ногу, которая за моей, ударь по моему колену и заставь его согнуться, лишая противника равновесия и ослабляя хватку. Так ты сможешь выбраться.

Меня так бесит его спокойствие, что он отходит раньше, чем я успеваю сделать то, о чем он говорил – ударить своим коленом по его, может, даже развернуться и поднять колено к его паху на всякий случай. Он скрещивает руки, его лицо не выражает эмоций, он начинает рассказывать Стратфорду о других движениях. Он явно думает, что я не в своей стихии, раз позволила ему управлять.

Эверетт не знает, что я ходила на занятия самозащиты с Амелией два года.