- Когда именно? – спрашиваю я со слабой улыбкой. – Когда тебе было четырнадцать, а мне семнадцать, и ты пришла в конюшни, пока я работал, и дала мне сильнейший стояк в жизни? Или, когда тебе было пятнадцать, а мне восемнадцать, и ты напилась в домике на дереве, и я придумывал сотню причин, по которым не мог тебя поцеловать? Или, когда тебе было восемнадцать, а мне двадцать один, и ты встречалась с тем придурком Грейди Стивенсом, и я хотел избить его до смерти, когда он касался тебя? Или прошлой ночью, когда Амелия сказала, что вы столкнулись несколько месяцев назад и снова стали встречаться, и я захотел выследить его и надрать задницу?

Кэмерон шокировано смотрит на меня. Я придвигаюсь еще ближе, скольжу ладонью по бедру, спине и прижимаю ее к себе.

- Я долгое время был идиотом, Кэмерон. Дольше, чем хочется признавать. Я сожалею о каждой минуте, которую провел с тобой, не признавшись в своих чувствах. Я желаю, что трусил и отступал в те моменты, когда был уже готов тебя поцеловать. – Я хочу, чтобы она знала и не сомневалась, что я серьезен в этом. В нас. Во всем, что происходит теперь и что случится потом.

Глаза Кэмерон наполняются слезами. Она быстро зажмуривается, тихо с дрожью вдыхает, открывает глаза и смотрит на меня.

- Ты здесь не один идиот. Я тоже должна была что-нибудь сказать, но боялась.

Я убираю ладонь с ее талии и прижимаю к ее щеке.

- Чего ты боялась? – мягко спрашиваю я.