- Я считала ее подругой. Я думала, что если продолжу пытаться связаться с ней, она подавит гнев и горе и послушает меня.

Эверетт спускается, становится за мной, кладет ладони на мои плечи и целует в макушку. Ему не нужно ничего говорить, хватает его близости для комфорта.

Мы с Эвереттом тихо стоим на крыльце, смотрим, как Мишель уезжает, пока Амелия не нарушает момент, прибегая по газону и останавливаясь у лестницы. Она оглядывается на машину, пропадающую вдали.

- Это была Мишель? Она смогла с тобой поговорить? – спрашивает Амелия, поворачивается, замечает слезы в моих глазах и вздыхает. – Видимо, нет. Мне жаль, милая. Ей просто нужно больше времени.

Я киваю, вытирая слезы со щек, зная, что никакое время не заживит боль и гнев в сердце Мишель.

- Жаль портить твой день еще сильнее, но пришла почта фанатов, - с сарказмом говорит Амелия. – Я хотела положить ее к остальному в папку, но не знала, хочешь ли ты сначала посмотреть.

Вздохнув, я беру конверт из ее протянутой руки, разрываю и вытаскиваю сложенный лист бумаги.