Его внезапные слова придали ей немного уверенности в том, что у нее был шанс, шанс завоевать его и найти тысячу и один способ, чтобы сделать счастливым его. Как бы чувство вины за всё содеянное не давило на нее, она смотрела в глаза человека, которого не просто любила.

Карета внезапно остановилась. Эрик побледнел, затаив дыхание. Клэр испугалась того, что совершила ошибку, заставив его вернуться туда, где оживут самые его страшные воспоминания.

Испытывая мучительную потребность обнять его, попросить за всё, что сделала ему, она потянулась к нему и сжала его руку в своей ладони, давая понять, что будет рядом с ним, не смотря ни на что.

Ему нужно было вернуться. Ведь это был его дом. Ему, как никому другому, нужны были хорошие, светлые воспоминания. Потому что как бы тяжело ни было ему, дом не был виноват в том, что стал местом страшных событий. И нельзя было позволить плохому отнимать воспоминания о месте, где ты вырос, где прошли самые счастливые мгновения детства.

Мало того, что раны остались на его теле, глубокие раны зияли и в его сердце.

Блестящий политик с несгибаемой волей сейчас выглядел так, будто одно упоминание родного дома могло навсегда разрушить его жизнь.

Поэтому Клэр не смогла сдержаться и тихо шепнула ему:

— Я с тобой.

Глава 23

Глава 23

Было еще достаточно светло, когда они прибыли. Прибыли туда, откуда началась его вторая, новая, совершенно пустая жизнь, разоренная трагедией. Которая навсегда бы осталась таковой, если бы не Клэр. Если бы не ее пожатие. И слова, которые не только напугали. Она смотрела на него так, будто что-то знала. И это отрезвило Эрика окончательно, потому что ему следовало немедленно взять себя в руки.

Дождь давно перестал идти, и даже хмурые тучи стали рассеиваться, но Эрик ничего этого не замечал. Едва дыша, он открыл дверь кареты и вышел на улицу. Холодный ветер ударил в лицо, принося с собой до боли знакомые запахи свежей после дождя травы, розовых кустов и чистого воздуха, которым он в детстве не мог надышаться. Вокруг было невероятно тихо. Вдали послышался лай собаки, стук метала о металл, затем всё снова стихло, погрузив их в непроницаемое безмолвие.

Как в безмолвии стоял и большой красивый дом.

Эрик сильнее сжал свою трость, когда его взору предстало большое белое строение с мраморными колоннами и красивыми балюстрадами, обставленными по бокам мраморными цветочными вазами на лестнице, ведущую к высоким двойным дверям из тяжелого дуба. Дом, который он обожал и который не покидал, даже когда отец перебрался в имение маркиза, оставив уже повзрослевшего тогда Эрика в его собственном законном по правилам наследования доме. Дом, который чуть было не разрушили в начале марта… С тех пор прошло уже три месяца, но тот день был выжжен у него в мозгу до самой последней детали.