— Нам с Петром Игнатовичем нужно еще кое-куда заскочить, поэтому поедешь с братом, — сказала мама.

— Он мне не брат, — пробубнила я.

— Да ладно тебе, — оскалился Игнат. — Ну же, назови меня братом…. Скажи «бра-тик».

Меня от этого «братика» аж перекосило. Мама и ее муженек рассмеялись, точно в этом было что-то забавное. Но он…. Он понимал, что говорит. И я была уверена на миллиард процентов, что он сказал это специально. Будто выводить меня из себя с недавнего времени стало его любимой забавой.

«Может, его бесит, что наши родители вместе, и поэтому он отыгрывается на мне?» — подумала я и, честно признаться, очень захотела, чтобы это было правдой.

Эта мысль оказалось успокоительной. Я поняла это потому как почувствовала, что сковывающее мою голову и тело оцепенение сошло на нет. И я оскалилась в ответ. Как-то машинально это вышло то ли от обиды, то ли мой внутренний демоненок просто-напросто устал, что об меня вытирают ноги.

— Дорогой бра-тик, — протянула я и так громко, что сама этому удивилась. — А не пошел бы ты в жо-пу, — дополнила я. Оголив десны, я махнула родителям рукой и запрыгнула в машину Игната.

Я не знала, какую игру он вел, но почему-то в тот момент очень четко и ясно стала ощущать, что это была именно игра, игра которую он не намерен был заканчивать. Желания, что он пробудил во мне, начали видеться грязной страницей в летописи моей пока что короткой жизни. И если бы была такая возможность, я бы вырвала эту страницу к чертям собачьим и сожгла. Блаженное состояние, в котором я ничего к этому мерзавку не испытывала, окутало меня, точно объятия матери темной кошмарной ночью.

— Чего улыбаешься? — прошептал Игнат прямо мне в ухо. Меня аж передернуло. Я врезалась в одну точку остекленевшими глазами, пытаясь понять, как это так я отключилась от реальности и даже не заметила, что он сел в машину. — Обо мне думаешь? — спросил он.

— Да, конечно, — ответила я. — Размышляю о том, как такого урода земля носит.

Он рассмеялся. Я огляделась.

— А где родители? — спросила я.

— Так уехали уже.

— Давно?

— Только что.

Я краем глаза глянула на отдаляющийся домик. Машина, буксуя, преодолела почти неубранную дорогу и вскоре мы выехали на трассу. Все это время стояла гробовая тишина. Мне не о чем было с ним разговаривать. И ему, судя по всему, тоже не о чем было со мной говорить. Мне от этого сделалось немного обидно, но припомнив, что все его действия — всего лишь игра, я снова пришла в себя.

Снег на хвойных гигантах мягкими облачками лежал, точно мы попали в рисованный мир. Плотные зеленые стены давили нас с обеих сторон, но было совсем не страшно.