- Так вот в чем дело? - лицо Михайлова превратилось в железную маску. - Проблема вся в этом? В бабле?

Лида поджала губы, но не издала ни звука. А Димка уже презрительно щурился. Мне было страшно смотреть ему в глаза.

- Ну?! Деньги?! - голос Димки ломался? - Сколько тебе нужно? Сколько!

- На что? - Лида еще не понимала, куда клонит Митя. А я боялась поверить в то, что он сделает.

Это.

- На что? - Михайлов переспросил спокойней и вновь скривился. Даже у меня не осталось сомнений в том, насколько сильно он ненавидит Лиду... точнее ту, кого он видел в ней. И, вероятно, я могла понять, почему. - Я хочу заплатить за этого ребенка, - Димка выплевывал предложение так, будто стрелял из винтовки. Каждое слово, предназначенное для Лидочки, рикошетом попадало в меня. Я первой отступила от парня, боясь, что сейчас упаду. Я не хотела этого слышать. - Сколько тебе нужно денег, чтобы ты его родила? Ну, же?!

- Уходи, - я облизала пересохшие губы. - Убирайся, Дим. Убирайся!!!

Лидочка на кровати, спрятав лицо в ладонях, молчала.

***

Конечно, Михайлов ушел. Фыркнул, бросив на прощание Лиде желчное 'подумай' и, наконец, направился прочь из спальни. Стиснув зубы, я опустилась на край постели. Хлопнула дверь, и на секунду воцарилась эта гребаная, давящая на мозги тишина. Я тупо пялилась в стену перед собой, выгоняя из мыслей мешающий дышать мусор.

Если бы не Лидочка, рухнувшая, словно раненный зверек, на подушки и тонко-тонко закричавшая на одной ноте, я бы еще долго сжимала ладонями пульсирующие болью виски и повторяла про себя, как мантру, жалкие оправдания. Мне не хотелось думать о том, что было пять лет назад. Но мысли, как тараканы, лезли из всех щелей. Слова Димки, обращенные к Лиде, сорвали с меня последнюю маску...

Я никогда не умела утешать. Не могла найти правильных слов, чтобы кого-нибудь успокоить. Ни маму, плачущую в моей комнате, после очередной ссоры с отцом. Ни Марр... А ведь последний раз, когда у меня в объятиях рыдала Марина, был пять лет назад. Чертовски давно. И все же, видя, как в беззвучном крике заходится Лида, я сделала единственное, что могла - потянулась к ней, обнимая.

Как муха, попавшая в сладкий сироп, я увязла в собственных чувствах. И потому, вместо того, чтобы говорить Лидочке бессмысленную чепуху о том, как прекрасно все будет дальше (о, да. Теперь после предложения Димки!), я, поддавшись моменту, вдруг рассказала ей о маленькой части своей жизни, о которой она никогда не знала. Мне казалось, ей нужно было это услышать.

- Ты, правда, захотела оставить ребенка? Собиралась рожать? - тихо спросила Лида спустя какое-то время. Слезы все еще блестели на ее щеках, она хлюпала носом, несмотря на десяток бумажных платочков, что я ей протянула. Но она больше не захлебывалась криком и не дрожала в моих руках.