Для того чтобы любить местную природу, не обязательно быть местным жителем. Достаточно зайти летом в лес или заглянуть в берёзовую рощу, где поёт, не умолкая, свои чарующие трели соловей. В поле, нарвать охапку луговых, душистых цветов и вдыхать их божественный аромат. В лесу горстями можно собирать ягоды и отправлять их в рот, корзинами собирать грибы. Зайдя однажды в лес, он уже не отпустит от себя, уходя, захочется вернуться снова. Здешние места обладали особой притягательной силой. Река в тех местах была, хоть и мелководная, но сильна течением и настолько чистая и прозрачная, что можно видеть, каждый камешек и мимо проплывающих рыбок.

   Деревушка стоявшая среди всей этой красоты, была небольшая. И, несмотря на всю эту красоту, которой были окружены люди, они не отличались особой приветливостью и с особой подозрительностью относились к чужакам. Жили они как-то каждый, сам по себе. Возможно из-за отдаленности к цивилизации, у жителей деревни был такой обособленный даже жестковатый нрав.

   Деревенские жители не особенно утруждали себя садоводством и огородничеством, им вполне, хватало того, что давал им лес. Сильная половина - мужчины, охотились и занимались рыбной ловлей, а женщины, собирали грибы и ягоды в здешних лесах. Не многие могли похвалиться яблоневыми садами и кустами душистой смородины. Жители вели в основном домашние хозяйство, разводя овец, коров и кур, благо полей и лугов было в достатке.

   Деревня в основном состояла из рубленых домов, это дома сложенные из брёвен, но были и обшитые избы. Рубленая изба, - только обшитая тонкой доской. Но в основном все дома походили друг на друга, в них жила основная масса населения. В обшитых же избах, жили те, что побогаче.

   В одном из рубленых домов, состоящих из двух маленьких комнат, на краю деревни, жила пожилая женщина,- звали её - Марфа, она была молчаливой, угрюмой, вечно озабоченной. Местная знахарка или "колдовка",- как называли её за глаза местные жители. Её в деревне не любили. Более того, боялись. Люди обходили её стороной, а при неминуемых встречах проходили мимо, уперев глаза под ноги, вроде и не женщина с ними разминулась вовсе, а её тень. Однако это не мешало деревенским жителям прибегать к её услугам лекарши, так как в деревне не было даже фельдшера. Она свыклась с людской неприязнью - любить себя не заставишь. Марфа не так уж была и стара и не безобразна лицом, чтобы снискать себе славу "лиходейки", с дурным газом женщины. Совсем наоборот, она всегда была готова, прийти на помощь. Во всём её худом, униженно-гордом теле, чувствовалась крепость духа. Жила она со своей внучкой Аурикой,- худенькой, испуганной девочкой, она росла тихим, неразговорчивым ребенком.