3
3
Когда Мишка говорил о «чисто дружеском сабантуе», Вера даже и подумать не могла, что это означает набитый до отказа людьми ресторан с фанфарами, высоченной горкой шампанского на входе и утомительным ведущим, который без умолку тараторил в микрофон и постоянно придумывал какие-то глупые конкурсы.
— Что за недовольная моська, м?
Артем, уже расслабленный горячительными напитками, небрежно скинув пиджак на спинку стола и закатав рукава рубашки, руками раздирал баранину в своей тарелке. Вера, потягивая шампанское, весь вечер сверлила взглядом девушку, которая теперь пела в ресторане вместо нее.
— Она в моем платье.
— М? — Исаев вытер губы салфеткой и вопросительно посмотрел на девушку, сидящую рядом.
— Платье, которое ты мне подарил. Еще тогда. Она сейчас в нем, — Вера откинулась на спинку своего стула, закидывая ногу на ногу.
— Ерунда. Таких тряпок можно с десяток еще купить, — Артем отмахнулся, вытирая руки, наблюдая, как девушка на сцене приветливо улыбается гостям, — Если тебя это успокоит, ты в нем выглядела гораздо лучше.
— Я не понял, что у нас тут за грустная пауза? — Мишка, уже еле стоявший на ногах, опирался на Ваню, который привел друга к их столику, — Почему не веселимся, кукла?
— Грустит, что новая певичка нацепила на себя ее шмотки, — Исаев растянул губы в насмешливой ухмылке, залпом глотая выпитую водку и закусывая ее соленой помидоркой. Зимин с Сахновым одновременно повернулись на сцену, а потом снова посмотрели на Веру.
— Ну-у-у-у… подруга, что я могу тебе сказать…
— Тише, — Ваня придержал мужчину за локоть, усаживая его на свободный стул, рядом с Верой.
— Исаев сказал, что я выглядела в нем лучше, — Клинкова заинтересованно изогнула одну бровь, возвращаясь к столу.
— Базару нет. Я хотел сказать тоже самое. Вань, ну, правда, же? — Мишка выпучил глаза, прикладывая ладонь к груди, — Вер, когда мужикам действительно что-то или кто-то нравится, они не будут врать. Говорю тебе как мужик. Вань, ну прав я или нет?
— Прав, дорогой, конечно прав. Ты не устал еще? А то может машинку и домой? — Сахнов, в привычном для себя спокойствии, тоже был немного пьян, но держался прилично, можно даже сказать — целомудренно.
— Какой домой? Ты в своем уме? — Мишка резко повернулся к другу, неловко ловя слетевшие с носа очки, — Веселье только началось, а ты хочешь, чтоб Мишка Зимин домой уехал?
— Мишань, ну, правда, ты уже тяжелый, — влез Артем, закидывая руку на спинку Вериного стула, — Завтра подыхать будешь.
— Я не понял…