Через весь зал я прошмыгнула в подсобку и облегченно выдохнула — Горгульи на горизонте не наблюдалось. Может, она тоже проспала? Или застряла в питерских пробках? Или всё сразу? Было бы не плохо.

Форменное жёлтое платье сразу же неприятно прилипло к телу в духоте пыльной раздевалки, но пыхтеть на столь неудобный предмет одежды я буду позже. А сейчас просто схватила белоснежный фартук, всё еще надеясь остаться незамеченной.

Но не тут-то было! Я всё ещё пыталась завязать тоненькие верёвочки передника, когда Ирина Владимировна выплыла ко мне навстречу откуда-то из-под земли. Наверное, была на совещании с самим дьяволом. То-то она такая довольная.

— Моро-о-озова, — протянула начальница, гаденько так улыбаясь.

Её иссиня-чёрные волосы по обыкновению были стянуты в безукоризненный пучок настолько туго, что, казалось, блёклые глаза вот-вот выпрыгнут из глазниц и покатятся по отполированной цветастой плитке. Бррр, жуть!

— Ирина Владимировна, извините, — жалко проблеяла я, потупив взор.

Но ее этим не пробьешь. Настоящая каменная Горгулья с крыш Нотр-Дам де Пари.

— Мне твои извинения, Морозова, вообще никуда не уперлись, — прошипела она в лицо, представшая передо мной в полном великолепии, — а вот штрафчик я тебе выпишу обязательно. Выпишу штрафчик-то.

— Но Ирина Владимировна…

— А будешь спорить — вылетишь отсюда как пробка из бутылки! — её измождённое, морщинистое лицо скривилось. — С начальством вообще не спорят, Морозова!

Я послушно кивнула, и её фирменная улыбка засветилась на все двести двадцать, если не на четыреста сорок вольт. Она махнула тонкокостной рукой в сторону столов, приказывая приступать к работе.

Машка, моя подруга, подняла оба больших пальца вверх, поддерживая меня с другого конца зала. Я лишь недовольно поджала губы и принялась протирать белые поверхности круглых столов. Горгулья так и оставалась в зале, наблюдая за моими действиями.

Провинившийся раз — виноват весь день. Негласное правило нашего кафе. Так оно и случилось. Всю смену я металась между клиентами и её заданиями. Словно я единственный официант в заведении, попутно слушая её придирки. Думала, сотру себе все ноги в кровь, как в той сказке про башмачки.

«Морозова, живо полей цветы! Морозова, обслужи столики у окна! Морозова, помоги прибраться в кладовой! Морозова, твои столики давно ждут заказ! Морозова, это что пятно на форме? Оштрафована!»

— Штраф или лишение выходного? — Машка облокотилась о барную стойку, где я уже битый час натирала до блеска бокалы и рюмки.

— Штраф, — вздохнула я, осматривая посуду.