- Простите, пожалуйста, - искренне пролепетала я. – Умоляю, простите. Вы правы. Но вы должны знать – я ни на что не претендую и не буду претендовать. Я очень ценю вашу помощь. Да у меня не было и близко таких мыслей, поверьте мне… Просто… Просто… Я… - слезы вновь покатились из моих глаз от приступа острой жалости к самой себе.

 - Отец, ну зачем ты так? – Дима сел рядом и обнял мои дрожащие плечи. – Я не знаю, почему тебе именно так показалось. Я еще не встречал подобной девушки. Она другая… она честная. Не чета всем этим корыстным сукам.

 - Дмитрий, тебе виднее. Можешь ничего мне не объяснять. Сейчас соберите шмотки в дорогу. Бери «Туарег» своей матери, твои номера не должны сейчас светиться без надобности. Постарайтесь выехать до рассвета, долго не копайтесь. Юля, никому не объясняй ничего. Временно просто исчезнуть, чтобы никто не знал, где ты – лучший вариант. За неделю все притихнет, спокойно вернешься.

 Он подошел ближе. Я нерешительно улыбнулась сквозь слезы.

 - Спасибо вам! Спасибо большое! – Я много плакала за эту ночь. Я старалась не думать, что выгляжу ужасно, что называется, вся в соплях и губной помаде. Неожиданно его рука легла на мое плечо. Удивился даже Дима.

 - Сын, она же насквозь промокла, - словно он только что это заметил! – Принеси ей что-то из гардероба Ларисы, пусть переоденется. Жаль, нет времени растопить баню… Согреться! – резко пояснил он, когда я вздрогнула. -  Иди!

 Помедлив, Дима вышел.

 - Еще коньяку, Юля? -  вкрадчиво осведомился старший Лавров, когда мы остались одни. Я отрицательно покачала головой. – Надо, девочка, надо. Ты с пневмонией сляжешь. Держи.

 Я нерешительно сжала в дрожащих руках бокал и подняла глаза. Взгляд его отца не потеплел ни на градус.

 - Я, наверное, не должен этого говорить, но… Ты вроде как не глупая девчонка, сама все понимаешь. Не благодари меня. Ты должна благодарить его. Понимаешь,  чем я?

 Я понимала. Он не зря назвал меня не глупой. У богатых это постоянная практика. Слушаться. Угождать. Выполнять его желания в благодарность за спасение. Интересно, а знает ли отец, какие желания у его сына и как мне стоит изнасиловать свой мозг и волю, чтобы им соответствовать? Даже если и знает… Я для таких людей пыль под ногами.

 - Это рекомендация. Будь внимательна к его желаниям. Ты не осознаешь, что ему во многом досталось больше, чем тебе.

 Ответить я не успела. Дима влетел в кабинет с охапкой одежды. Его отец кивнул.

 - Выходи, переодевайся. Дима, будь тут. Кое-что обсудим.

 В соседней комнате я с отвращением стянула с себя мокрую одежду. Новые джинсы оказались малость великоваты, но белоснежный свитер из тонкой шерсти, явно дорогой, сел идеально. Я сразу оценила его превосходное качество. Мокрые волосы спутались, щетки не было в наличии, и я, разделив их на пряди, заплела в подобие косы. Свитер согревал, промокшие трусики и бюстгальтер я сняла совсем, и от ощущения умиротворяющего комфорта подавленность исчезла, мозг вновь обрел способность объективно мыслить.