- Репетиция чего?

       - Первого семейного скандала, к примеру. Классический штамп.

       Отставляю чашку в сторону, стягиваю полы халата на груди. 

 - Давай в открытую, Дима. Какая, нахрен, семья... Хотя в какой-то момент это да, было весело.

       - А мне так не показалось. Мы говорили о серьезных вещах.

       - Я тебя умоляю! Или ты настолько е..нулся в своих фантазиях о мировом господстве, что для тебя и штамп в паспорте не преграда?

       Он просто спокойно смотрит на меня. Затем вздыхает.

       - Еще одно правило, которое ты не имеешь права изменить. Как только ставишь свою подпись на свидетельстве о браке, из твоего лексикона исчезают все ругательства. До единого. Моя жена будет леди во всех смыслах. Так что советую начинать привыкать к этому заранее.

       Мне хочется рассмеяться ему в лицо. Ему плевать на собственную садистскую сущность, а вот ругательства оскорбляют восприятие! Гребаный эстет! Мне предлагается под его плеткой орать не "больно!" а "неперевершено!?"

       Слова замирают на моих губах, виски простреливает вспышкой какой-то обреченной тревоги. Я хочу верить, что это просто пониженное давление из-за дождя, еще одна чашка кофе снимет этот симптом, но горло перехватывает уже знакомой судорогой предчувствия. Я в аду при любом раскладе!

       Если бы я могла понять, что именно в этот момент он меня даже не жалел... Окружил огненным кольцом заботы и нежности с готовностью на любой компромисс, перестал видеть во мне ту, которую следовало держать за горло и подчинять своей воле методом кулака и жесткого секса... Что его слова о браке несли иную смысловую нагрузку, совсем не ту, что я нарисовала в своем возбужденном разуме. Ему не нужна была легализация моего уничтожения таким способом! Он не хотел ломать во мне ничего уже в тот момент, когда мы завели этот разговор. Но почему я исключала с пеной у рта все мысли о том, что он уже пошел мне навстречу?

       "Ты была недостаточно взрослой для всего этого" - услышу я слова, которые отчасти освободят меня из замкнутого периметра разъедающей вины, спустя несколько месяцев. А потом, скрываясь от себя самой, буду разбивать костяшки пальцев о плитку, сжимая зубы, чтобы не орать с надрывом связок в личные мрачные небеса "какого хрена ты молчал и не убедил меня?!" Действительно, какого? Дима, неужели ты боялся, что я тебе не поверю? Да в страхе перед неизвестностью совместного будущего я готова была поверить даже в самую сказочную ложь из всех существующих! Чего ты ждал? Что я сброшу сеть отчаяния и пойму в самые краткие сроки, что бояться абсолютно нечего? Как же ты ошибся. Я могла. Ты ведь не зря всегда называл меня умной девочкой... Если бы не страх, который свел все грани моего интеллекта к одному: я здесь для того, чтобы терпеть боль и быть основной пешкой в твоих жестоких играх, я бы разложила по полочкам каждый твой поступок с холодным рационализмом, чтобы понять одно...