За столом наступила зловещая тишина. Юна и Марселина еле сдерживали себя, что бы не вцепиться в шею Ирен своими руками. Это было так очевидно, что Мойра и Хельга, тут же схватили своих матерей за руки.

Эля решила разрядить обстановку. — А разве в этой семье это главное, господа?

— Конечно, нет. — Сказала Эва. — Но не стоит надеяться, что девочки Мойра и Хельга способны стать во главе семьи. Хотя у Мойры есть стойкость в характере. — Женщина посмотрела на девушку и улыбнулась ей. — Я восхищаюсь твоим спокойствием, Мойра. Ты держишься на высоте после тога, как семья Эдама Смита отказалась от тебя, как он невесты.

— Что?! — Одновременно и с ужасом в голосе произнесли Мойра и Марселина.

— Ты не знала? — Эва посмотрела на сына. — Но Джо ходил к тебе, что бы сказать о разговоре с Эдамом. Джо, ты этого не сделал?

Но ответа парня никто не ждал, все смотрели на бедную девушку, которая просто менялась в лице. — Но как? Но почему? Как он мог так… отказаться от меня?

— Милая, а что ты хотела? — Не унималась Эва. Видно, что эта женщина на семейном судилище решила быть «адвокатом дьявола». — Разве с твоей аномалией можно было надеяться на такую партию, как семейство Смит? Ты же дальтоник! Странно, что ты изначально ничего не сказала Эдаму и позволила ему в тебя влюбиться. — Эва скорчила непонятную гримасу на лице. — Жалко бедного мальчика. Сейчас он, наверное, так страдает.

Эля вспомнила, когда она поняла, что Мойра дальтоник. В первую их встречу, девушка пришла в её комнату, что бы выбрать наряд к обеду из гардероба Луизы. И оделась так, что выдала свою аномалию. Но разве это может быть препятствием в любви?

Эле стало очень жалко девушку, тем более, она совсем сникла под пристальными взглядами членов её семьи. Но тут на защиту сестры встал Гари.

— Я не знал, что сестра дальтоник, но я не позволю никому из вас смотреть на неё с упрёком! Мойра, подними голову и смотри на мир с улыбкой. По крайней мере, за твоей душой нет никаких грехов, за которые можно стыдиться, — он горестно улыбнулся и договорил, — что нельзя сказать о каждом из людей, которые сидят за этим столом. Разве я не прав, Эва? Может, поделишься своими грехами? Мы о тебе мало, что слышали. Джо ничего о тебе не рассказывал.

Эля заметила, как женщина сразу сникла. Вся её высокомерность исчезла и она посмотрела на Мойру, которая сидела статуей, разве, что не плакала.

— Успокойся, милая, — сказала она, — нам — женщинам, надо быть стойкими в жизни. Уж слишком много в ней всяких неприятностей, которые надо преодолевать. Может ещё твой Эдам одумается и «пошлёт к чертям» свою семейку, как в своё время сделала я. Сейчас это легче сделать, чем тридцать лет назад.