Адель раздраженно закатила глаза и решила промолчать. Спорить тут было бесполезно. Она тяжело вздохнула, и вновь заговорил Арно:

— Мадам ди Фьиоре, не переживайте вы так. Внуки обязательно будут, но не так скоро, как вы этого желаете. Мы все прекрасно понимаем, — он протянул ладонь девушке, и та с охотой сжала его руку в своей, — и не разочаруем вас. Просто сейчас мы наслаждаемся обществом друг друга и… с нашими делами времени на детей, честно говоря, нет никакого.

Сильвия не стала ничего возражать. Поэтому остальная часть разговора прошла уже более непринужденно и спокойно. Наконец волнение отпустило Дориана, который полностью расслабился и смог узнать мать Адель лучше. От семейных дел они перешли к обсуждению жилья. Донна предложила им восстановить владения в Риме и в Палермо, чтобы летом можно было куда-нибудь выезжать, но Адель была категорически против этой затеи. Ей хотелось жить только во Франции, а постоянно мотаться через границу не было никакого желания. Арно поддержал ее в этом, сказав, что поместья в Версале и дома с кафе в Париже им уж точно хватит.

Затем начались расспросы о главном деле Арно, которому пришлось соврать, что он крупный землевладелец в Париже и имеет несколько клубов по всему городу. Это вполне устроило Сильвию. В самом деле, не рассказывать же ей, что на самом деле жених ее дочери был ассасином и не собирался покидать братство. Такая жесткая правда могла испортить все хорошее образовавшееся между ними отношение друг к другу. Да и быть в глазах матери Адель «крупным землевладельцем» куда привлекательнее (она же так хотела выдать дочь замуж за богатого господина).

Разговор закончился благословением Сильвии, которая улыбнулась Адель и чмокнула ее в щеку. Ассасин весь просиял, теперь с нетерпением ожидая поездки в Версаль, чтобы увидеть отстроенный особняк и наконец оказаться на пороге собора, где у алтаря они смогут обвенчаться.

После Арно решил заглянуть в братство. Адель остановилась вместе с ним перед выходом из кафе и не хотела отпускать, пока не расспросит обо всем. Девушка устроила руки на поясе Дориана, а он внимательно всматривался в темно-карие глаза, в лучах солнца ставшими оттенка плавленого янтаря.

— Как ты? Все хорошо? Моя мать не слишком сильно вымотала тебя? — ласково спросила Адель, совсем не обращая внимание на проходивших мимо людей.

— Вполне. Я ожидал, что все будет куда хуже, — с ухмылкой признался Дориан. — Теперь, кажется, мне ничего не страшно. Я пережил знакомство с твоей мамой и сумел заполучить благословение, и это самое главное.