Рано или поздно он всё равно выскажется. Так пусть это будет сейчас.

— Всё, я молчу, — сдалась Карина.

— Не знаю, в курсе ты или нет, но я оборотень, — начал Кирилл.

Со сдавленным стоном Карина опустилась на кровать.

В курсе ли она? Нет, не в курсе. Но душераздирающие предположения на эту тему были. Карина уже не раз выветривала их из головы, но они настойчиво возвращались.

Пугало ли её то, что Кирилл может оказаться волком? Нисколько. Чего тут бояться – красивый, мягкий, пушистый. Она вообще очень любила волков. Страшила именно мысль, что он оборотень. Достаточно было насмотреться на Дашу, чтобы прийти к несложному выводу – без Егора та увянет как цветок, который вырвали из земли.

В итоге самые худшие опасения подтвердились. Кирилл – оборотень.

— Нет, — вздохнула Карина. — Я этого не знала. И лучше бы никогда не узнала.

Мужчина приблизился к ней и присел рядом.

— Неужели тебя настолько пугает тот факт, что мы с тобой можем оказаться истинной парой? — он повернулся к ней, пронзая взглядом.

— Да! — выкрикнула Карина. — Пугает! И ты даже не представляешь, как пугает! Понимаешь, — её голос сорвался, — я не могу разрушить то, что меня окружает! Не имею на это морального права! Я в жизни ещё никого не подводила. Даже в мелочах из кожи вон лезу, лишь бы не поставить кого-то в неловкое положение. А тут... — она в отчаянии махнула рукой.

Нервы гудели, как обмотка трансформатора. Казалось, ещё секунда, и случится перегрузка.

— Карина, я прекрасно тебя понимаю. И не тороплю. — Кирилл коснулся её руки. — Я буду ждать столько, сколько потребуется.

— Кир, не нужно ничего ждать! — простонала Карина. — Этим ты измучаешь и себя, и меня.

— Не лишай меня хотя бы этого, — карие глаза до краёв наполнились болью.

Этот его взгляд остановил время в комнате. А может, и на всей планете. И не было вокруг никого и ничего, кроме них двоих.

— Карина, — голос Кирилла её словно хлыстом ударил по ушам. И следом ещё три удара: — Я люблю тебя.

Сердце ухнуло куда-то вниз. А потом подскочило так, что она чуть не лишилась чувств.

Хотела что-то сказать – сама не знала, что – но не смогла. Губы накрыл порывистый жаркий поцелуй. Такой, в котором растворяются без остатка.

У неё не было сил лишить себя нескольких секунд счастья. Секунд, за которые можно отдать всё.