Явился он туда, естественно, в мороке и опять с чужим запахом. Даже когда его пленили, продолжал играть другого. На что рассчитывал – понятия не имею. Только когда увидел Гарольда – затрясся как осиновый лист. Отец, конечно, все мороки с него моментом содрал. И гадёныш тут же запел соловьём, выкладывая всё, что ему только известно. Даже отнекиваться не пытался – сразу смекнул, что лишь чистосердечное признание ещё может дать шанс на помилование.

Сейчас его уже заперли в подземелье королевского замка.

— Кто он? — спросила Алиса.

— Даниил Сомов. Знаешь такого? — в свою очередь поинтересовался Максимилиан.

Девушка задумалась на несколько секунд.

— Нет, — покачала головой в итоге.

— А ведь именно он пытался тебя изнасиловать. Мерзавец со всем рвением покаялся и в данном преступлении.

Эдвард при этом яростно стиснул в руке ложку, хотя, очевидно, что новостью для него сие не явилось.

Алиса тоже судорожно сглотнула, однако выдавила севшим голосом ещё один вопрос:

— Почему вы уже подозревали его?

— Собственно, мы подозревали всех, у кого обнаружились хоть малейшие финансовые проблемы. Проверяли, как обстоят дела буквально у каждого. Начали, конечно, с москвичей, однако столицей не ограничились. Этот гад из Ростова. Как выяснилось, бизнес у него просто по швам трещит, потому и попал в список. Мы же с самого начала думали, что побудительный мотив предателей – деньги. Правда, с его подельником всё оказалось сложней.

— Сомов назвал его? — тут же уточнила Алиса.

— Да. Это Николай Лазарев.

— Что?! — вытаращила глаза блондинка и моментально начисто сошла с лица.

— Не переживай, на тебе это никак не отразится, — успокоил её Эдвард, тронув за руку.

— А с какой бы вообще радости предательство этого мужика могло отразиться на Алиске?! — возмущённо полюбопытствовала Яна.

— Девичья фамилия моей матери Лазарева, — со вздохом поведала та. — То есть мы с этим гадом из одного рода.

Она была по-прежнему смертельно бледна. По всей вероятности, беспокоило подругу вовсе не то, что её могут счесть замешанной в преступлениях, а не запретит ли Гарольд сыну жениться на родственнице предателя.

— Если мне не изменяет память, Николай твой пятиюродный дядюшка, — произнёс Максимилиан. — Но, повторю, репрессий против всего рода не предполагается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что ж этому-то паразиту не моглось?! — простонала Алиса. — Как-то не верится мне, будто ему тоже позарез понадобились финансовые вливания в бизнес.