— Я так тебя…
— Я так тебя…
Почувствовав сладкие судороги оргазма, который накрыл меня с головой, а за ним дрожь, что прошлась по всему телу мужчины после моих слов… и его пальцы сильно сцепившееся на моем плече, точно препятствующие дальнейшему выражению моих чувств, с тихим полустоном, полукриком добавила:
Почувствовав сладкие судороги оргазма, который накрыл меня с головой, а за ним дрожь, что прошлась по всему телу мужчины после моих слов… и его пальцы сильно сцепившееся на моем плече, точно препятствующие дальнейшему выражению моих чувств, с тихим полустоном, полукриком добавила:
— Люблю…
— Люблю…
Оргазм — маленькая смерть,… как точно сказано… — промелькнуло в моей голове, в то время как душа, казалось, покинула собственное тело, паря под зеркальным потолком, рядом с отражениями, уже больше не казавшимися мне страшными или зловещими.
Оргазм — маленькая смерть,… как точно сказано… — промелькнуло в моей голове, в то время как душа, казалось, покинула собственное тело, паря под зеркальным потолком, рядом с отражениями, уже больше не казавшимися мне страшными или зловещими.
— Лерка…
— Лерка…
Остервенело, продолжая двигаться во мне, потемневшими от расширенных зрачков глазами Кир наблюдал за моими долгими и сладостными конвульсиями, я же опустила ресницы, отчаянно желая, спрятаться от пытливого взгляда серых глаз, мечтая о том, чтобы наша близость не кончалась никогда…
Остервенело, продолжая двигаться во мне, потемневшими от расширенных зрачков глазами Кир наблюдал за моими долгими и сладостными конвульсиями, я же опустила ресницы, отчаянно желая, спрятаться от пытливого взгляда серых глаз, мечтая о том, чтобы наша близость не кончалась никогда…
И вот он… — последний яростный толчок, после которого Кирилл, уронив голову мне на плечо, с коротким утробным рычанием вышел, обдав меня напоследок влажным жаром… Он расслабился, придавив меня своей тяжестью, а его горячее дыхание обожгло мне шею.
И вот он… — последний яростный толчок, после которого Кирилл, уронив голову мне на плечо, с коротким утробным рычанием вышел, обдав меня напоследок влажным жаром… Он расслабился, придавив меня своей тяжестью, а его горячее дыхание обожгло мне шею.
— Сладкая…
— Сладкая…
Все мое тело наполнилось сладкой истомой, по коже ручьями струился пот, бедра все еще подрагивали, прижимаясь к его бедрам…
Все мое тело наполнилось сладкой истомой, по коже ручьями струился пот, бедра все еще подрагивали, прижимаясь к его бедрам…
Первым в себя пришел Кир, которому понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить дыхание и заговорить…