— Запомнил… — по-прежнему давясь смехом, ответил Кир. — Сладкая, а ты серьезно думаешь, что твой отец предложит мне выпить…? — спросил он чуть позже. — Я как-то на это даже не рассчитываю… — честно признался Чертанов, а мне впервые пришла в голову мысль — а ведь он волнуется…, жутко волнуется — не меньше, чем я…

— Я в этом уверена, Кир… — сказала я, действительно искренне надеясь на то, что мой папка примет Кирилла, примет мой выбор

— Можно? — услышала я стук в дверь, как, только закончив разговор с Киром, сбросила кнопку вызова, и на пороге моей комнаты показался он — отец…

— Конечно… — улыбнулась я, отходя от зеркала и забираясь с ногами на небольшой кожаный диванчик, стоящий у стены.

Как часто в детстве мы с папой сидели на этом диванчике вдвоем, пока мама вечерами хлопотала на кухне над ужином.… Тогда отец расспрашивал меня о делах в школе, рассказывал мне смешные истории, и выслушивал мои детские секретики…

— Не хочешь ко мне? — похлопала я рукой по немного стертой в некоторых местах кожаной обивке, приглашая папку присесть рядом.

И…. о, чудо! — этот упрямец, являющийся моим отцом, опустился на диван и обнял меня одной рукой за плечи, а потом, кивнув на зажатый в моих руках телефон, спросил:

— Воспитывает?

— Угу… — кивнула я головой, предполагая, что папка видимо, слышал, как мы с Киром пререкались по поводу того, что "маленьким девочкам пора бай-бай". — Еще как воспитывает…

— Это хорошо, — вдруг улыбнулся отец.

— Пап? — удивленно уставилась я на полковника Снежного.

— А с тобой так и надо — построже, а то совсем на шею сядешь, и ножки свесишь… — "пояснил" мой родитель, нахмуривая свои густые брови.

— Ой, папка… — рассмеялась я, приваливаясь головой к его плечу — совсем как в детстве, когда самой страшной бедой оказывалась разбитая коленка…

— Ни — "ой, папка", а — "эх, Лерка"… — тяжело вздохнул отец, гладя меня по волосам. — Права наша мама… — время тааак летит.… Даже не заметил, как ты так быстро выросла…

— Вот, так вот вышло, пап, что я — уже большая девочка, — в который раз за сегодня напомнила я отцу. — Но я люблю тебя… — улыбнулась я, прижимаясь к его теплому плечу как можно ближе. — И…, можешь не переживать, никакой другой мужчина не заберет у тебя место в моем сердце, — пообещала я, целуя его в гладковыбритую щеку.