— Я уже штук 15 стихов выучил, — заявил Тон сердито. — Эта зараза помнит всё, что я рассказывал в предыдущие разы и не хочет выпускать, пока не расскажу что-нибудь новенькое. А Севка ему это позволяет, — возмущенно добавил парень. Видно, его и впрямь сильно допекло, раз он решил высказаться. — Говорит, стихи учить для памяти полезно.

Мы как раз в это время подошли к выходу, у которого грозным великаном замер полуобнаженный Купидон и я невольно сбилась с шага, вдруг обнаружив, что это вовсе не Рома, а какой-то совершенно незнакомый парень. Нехорошее чувство, что мне придется позориться, холодной волной прокатилось по спине, в то время как мозг в панике пытался припомнить хоть какой-нибудь завалящий стишок — разрозненные слова вертелись на языке, но никак не хотели складываться в рифму.

— Привет! — вот Танька, шагающая впереди, моих проблем явно не разумела.

— Привет, красавица, — разулыбался здоровенный детина, разглядывая Таню с живым любопытством и при этом демонстративно поигрывая игрушечным луком, намекая, что просто так мы не пройдем. — Чем платить будем?

Меня охватила паника. Господи, что со мной — я же знаю кучу стихов! И ничего сложного нет, чтобы один из них рассказать… Но я почему-то не могла вспомнить ничего подходящего — в голове вдруг поселилась единственная мысль, затмевая все остальное — что Таня и Тон… что они… скажем так, помогут друг другу пройти мимо грозного охранника 'Историй'.

— Стихами, — уверенно заявила моя сестра и, не дожидаясь одобрения Купидона, начала декламировать:

— Люблю грозу в начале мая,

Когда весенний, первый гром,

Как бы резвяся и играя…

— Эй, стоп! — возмутился Купидон, поправляя на плече сползшую простынку.

— Что-то не так? — 'удивилась' Таня, очень натурально.

— Стихотворение должно быть о любви, — пояснил охранник.

— И?

— И… — Купидон выжидательно посмотрел на мою сестру.

— Грохочет в небе голубом… — продолжила Таня.

А я выдохнула, вдруг поняв, что целоваться с Антоном она не собирается. По крайней мере, не сейчас.

— Нет. Этот стих не подходит.

— Почему?

— Он о природе! И он не подходит! — с нажимом повторил охранник.

— Он о любви к природе, — возразила Таня голосом моей класснухи Елены Николаевны, которая, кстати, вела у нас литературу.