— Нет, конечно.

Мне только собственного салона для счастья и не хватало.

— А не в кафе ли твоего братца праздновать будем? — не унималась Ксю.

— А не помолчать ли тебе хоть немного? — сердито поинтересовалась у Ксюши симпатичная женщина, весьма на Ксюшу похожая. — Люди, наверно, хотят церемонию послушать, а не твою болтовню.

Ксю послушно замолкла. Я тоже. Мне даже стыдно стало — у людей торжественная церемония, а мы болтаем.

Приняв благообразный вид, попыталась сосредоточиться на словах регистраторши, но откровенно говоря, все эти "в богатстве и бедности" звучали слишком пафосно, а от работницы ЗАГСа так и веяло здоровым скептицизмом, что совсем не удивительно, учитывая какой процент из вступающих в брак, потом прибегает разводиться…

— Интересно, букет Леська будет здесь кидать или уже в кафе? — шепотом поинтересовалась Рита, нервно переступая с ноги на ногу.

— Кажется, в кафе собиралась, — ответила Ксюша. — А ты что, всерьез его ловить собралась? — вот прям мои мысли озвучила.

— Ага. С Данькой вчера весь вечер тренировались, — со странным выражением лица созналась Рита — было непонятно хочет она букет поймать или нет?

— Да у тебя соперниц тьма, — заметила я, кивнув на ту половину зала, где переминалась с ноги на ногу армия "двоюродно-троюродных".

— Вообще-то мне казалось, что у Леськи не так уж много подружек, — пробормотала Рита, растеряно таращась на толпу девиц от 17 до 25 лет.

— Это ее двоюродные-троюродные и может быть даже еще скольки-то юродные сестры… и тети и племянницы, — проявила осведомленность Ксюша. — Общаться — она с большинством не общается, но на торжества приглашать принято.

— Ясно, — и опять было непонятно: то ли рада Марго конкуренции, то ли нет…

— Хм… а как у вас с Даном дела? — закинула удочку с другой стороны Ксюша. Такая любопытная и не боится задавать неудобные вопросы… Интересно, она с Тимофеем не знакома часом? Может они родственники даже…

— Дела замечательно, — ответила Рита нехотя. — Даже слишком!

— Слишком замечательные дела — это сильно, — не смогла промолчать я. Тем более, что радости в Ритином голосе по поводу замечательности дел совершенно не ощущалось.

— Да он исполняет любую мою прихоть, даже самую бредовую. В среду я специально его разбудила в три часа ночи и сказала, что хочу гулять. Думала — ну вот сейчас-то он мне скажет все, что обо мне думает. Так нет, Дан слова против не сказал и мы полтора часа болтались в центре по ночным улочкам, останавливаясь на каждом углу, чтобы целоваться до тех самых пор пока хватало дыхания, а потом еще минут двадцать сидели в обнимку на крыше "Вершины" свесив ноги вниз, — взгляд у Ритки стал мечтательный.