— Мне звонил Антон и сказал, что ты трубку не берешь. Ни вчера, ни сегодня…

Ох, ты ж ябеда-корябеда…

— Это ты Егора имеешь в виду?

— Так вы поэтому поругались? — мгновенно расслабился этот нехороший человек, скрывающий важную информацию от родной кровинушки. — Ничего — скоро помиритесь, — и тут же поспешил перевести тему в другое русло — почуял, что палёным пахнет: — Заканчивай наводить марафет и завтракать пошли.

Фу-фу-фу…

— Я опаздываю.

— Еще ж рано.

— Проштрафилась на прошлой паре, — вздохнула я. — Надо сегодня пораньше заявиться, дабы продемонстрировать рвение к знаниям и любовь к предмету.

Сева смерил меня испытывающим взглядом — казалось, еще чуть-чуть и он меня раскусит.

— Ну, смотри сама, — сказал он, наконец, и удалился на кухню, откуда тут же послышалась витиеватая брань — похоже, пока он здесь ошивался, очередная партия оладушек подгорела.

— Вселенская мстя, — уверенная в своей правоте произнесла я. И поскакала в туалет — у подгорелых оладушек запах оказался еще более сильный и отвратительный…

Небо осенью дышало. В сумраке луна дрожала. Деревья смущали своими оголенными телесами, бесстыдно сбросив остатки своих уже не таких ярких и красочных одеяний под ноги спешащим, пока еще малочисленным прохожим.

Я никуда не торопилась. Просто не верила, что факт моего досрочного появления в аудитории мне хоть как-то поможет оправдаться перед Павлом Андреевичем и спасет от позора. Да и сама аудитория еще, небось, закрыта — торчать под дверью не самое мое любимое развлечение. Так что я брела себе потихоньку, размышляя о бренности бытия, обещанных по тв морозах под минус 25 и замерзших лужах, которые нет-нет, да и встречались где-нибудь под снегом. В такое холодное темное утро хотелось прижаться к кому-нибудь теплому и родному, еще лучше забраться на колени, прислонившись плечом к крепкой груди… и пить зеленый чай со вкусом клубники и ароматом белого персика… и грейпфрут.

Я даже притормозила от того как сильно мне захотелось ощутить во рту горечь грейпфрута, а на талии руки Егора. И если с первым всё было более-менее разрешимо (впереди как раз маячил круглосуточный магазинчик — коли уж грейпфрутов в нем не обнаружится, то я, пожалуй, согласна и просто на грейпфрутовый сок), то со вторым возникали сложности. Егор действительно звонил мне вчера, и сегодня успел уже, но трубку мне брать было страшновато — не готова я была к разговору с ним, при этом знала, что делать вид будто ничего не случилось у меня не получится. Но сейчас нестерпимо хотелось услышать его голос и получить положенную дозу обнимашек. Стало жаль себя до слез и я судорожно вздохнула, пытаясь убедить себя, что это шалят гормоны — надо узнать какое успокоительное можно беременным, наверное, оно не раз мне еще пригодится.