Серая пластиковая папка медленно проехала по столу, подталкиваемая двумя пальцами с аккуратно подстриженными ногтями. Брент перевёл взгляд с чашки в своих руках. Его поза в кресле всё еще была расслабленной: белая кроссовка на одной ноге заброшена на колено другой. Но серая папка заставила насторожиться.
— Что это?
Тёмные брови сидящего напротив брата чуть приподнялись.
— Ты же не думал, что я позвал тебя пить кофе.
Брент так не думал. Майрон никогда не звал его на кофе. Так уж сложилось.
— Кофе, кстати, отстой, — пожал плечами он, прикладываясь к маленькой фарфоровой чашечке. — Всё так плохо, что ты стал экономить на напитках?
Майрон поморщился.
— Не паясничай, — недовольно бросил он, будто им всё еще по пятнадцать и восемнадцать лет.
— А ты не веди себя как старший брат-придурок, — хмыкнул Брент. — Что в папке?
Брат откинулся на спинку крутящегося стула и скрестил руки на груди.
— У меня к тебе дело. Небольшое. Пролистай.
Снова этот тон. Тот самый тон, после которого хочется послать человека в задницу. Но сегодня настроение Брента было вполне радостным, так что он молча поставил фарфоровую чашечку на стол и стянул с него серую папку. Ладно уж. Если брат хочет быть большим боссом — его дело. Бренту, по сути, плевать. Это всё крутящийся стул и широкий стол, разделяющий их двоих. А еще телефон с кнопкой вызова секретарши. И вот уже перед Брентом не старший братик Ронни, который голым плавал в пруду у бабули в Сассексе, а мистер Майрон Мэнсон.
Но Брент всё еще помнил про пруд.