— Моя любовь к тебе настолько свирепа и сильна, что я одержим ею. Она меняет меня. Делает кем-то другим, и в то же время уверен, что я — это я, больше, чем когда-либо.

С моих ресниц сорвались слезинки. Меня никогда так не любили. Моя мать в своем вечно пьяном состоянии даже близка к этому не была. И Эмбер любила меня как-то сложно и с условиями. Но такую любовь я знала и понимала. Все ее правила уже прочно укоренились в моей голове.

Любовь Рива была проще, но тяжелее. Она вызывала желание измениться, как изменился он. Вызывала желание принадлежать и быть свободной одновременно. Вызывала желание расти, быть храброй и доверять. И хотя пока я нащупала лишь ее краешек, знала, что она прекрасна, несравненна и потребует от меня больше, чем я когда-либо давала прежде.

Но я сомневалась, что способна на такое. Что способна быть любимой всегда. Вот, почему я плакала. Вот, почему, когда ночь сменится утром, я покину постель Рива, остров и его жизнь.

— Посмотри на меня.

Я повернулась к нему, открыла глаза и взглянула на него. Все расплывалось передо мной, но, тем не менее, я ясно его увидела. Увидела все, что он чувствовал. Всю глубину его эмоций. В этот момент, в это краткое мгновение, пока он был во мне, рядом со мной — я могла выдержать. Могла вынести этот вес, любить его и быть любимой.

— Вот так, — пробормотал Рив, его голос был напряженным. Он кончил в меня, и на его лице отразилось удовольствие. Меня накрыл оргазм вслед за Ривом, я словно падала с обрыва. На короткий промежуток времени я взлетела, чтобы потом упасть на скалы.

* * *

Я позволила ему обнимать меня после. Позволила Риву ласкать меня и говорить слова, которые согревали меня в темноте его комнаты. А взгляд опустила на его грудь.

— Это не единственная часть тебя, которую я хочу, Эмили. — Его грудь вздымалась под моей щекой. — Я хочу все остальное тоже.

— Что именно? — спросила я, упиваясь каждым его словом. Я бы попросила его и алфавит повторить вслух, лишь бы он не замолкал.

— Каждую часть тебя. Ту, где ты улыбаешься и поддразниваешь. Ту, где ты споришь. Упрямую. Дерзкую. Покорную. И те, о которых знают все. Знаменитые части тебя. И личные.

Я взглянула на Рива, тихо рассмеявшись.

— Все личные уже и так твои.

— Я хочу их еще раз. Хочу их навсегда. Хочу, чтобы они были только мои. — Рив прикоснулся губами к моей брови. — Я хочу забрать долю у всех тех, кто владеет хоть какой-нибудь частью тебя. Что бы мне ни пришлось для этого сделать — я сделаю. Если позволишь.

Казалось неуместным даже вспомнить ее имя, когда я лежала прижатая к Риву. Обнаженная. И наши тела были липкими от пота, секса. И я знала, что он говорил об Эмбер. Той частью, которая принадлежала ей, он хотел владеть той частью.