Вода в чайнике закипела.

— Прости. — Донеслось в спину.

— Ничего. — Разлила кипяток по кружкам, подергала за хвостики чайные пакетики, чтобы лучше заварились. — Вижу ведь, что ты очень напряжен. Мне просто жаль… что все так…

Поставила на стол кружки. Села. Альберт сидел, уперев локти в столешницу и потирая лоб о собственные кулаки. Заметно нервничал, словно боясь сорваться. Так бывает, когда человек что-то очень долго копит в себе. Эмоции наслаиваются, превращаясь в снежный ком, давят, грозясь вырваться наружу, и однажды все-таки получают выход — взрывают тебя и хлещут уже сплошным потоком, обливая всех вокруг.

— Мы с тобой не чужие друг другу. — Взяла ложку, положила сахара, перемешала, налила молока и подвинула кружку Альберту. — Поэтому я пришла тебя предупредить.

Медленно поднял голову и посмотрел на меня. Тревожно, напряженно. Цвет его лица уже напоминал оливковый.

— О чем?

— Пропала фура с грузом с Майской птицефабрики. И водитель. — Облизнула губы, переводя дыхание. — Точно такой же объем товара был реализован через твою фирму и сеть магазинов. Как так может быть, не знаешь?

Он ответил лишь спустя полминуты. Хрипло и едва слышно:

— Там по документам все в порядке… — Прочистил горло и принялся яростно помешивать ложкой чай. — Мне товар сгрузили, я его реализовал.

Осторожно протянула руку и накрыла ею его ладонь.

— Я здесь, потому что я — твой друг. Слышишь меня? — Дождалась, когда она посмотрит на меня. — Тебя могут вызвать на допрос. Будь готов, пожалуйста. Я потом ничем помочь не смогу. Там будут другие люди, серьезные, не заинтересованные в том, чтобы помочь тебе. Повесят все на того, кто удобнее. Мне не хочется, чтобы тебе…

— Ты меня в чем-то подозреваешь, что ли?! — Вырвал руку и тяжело задышал.

Выпрямилась, оглядывая его измученное лицо.

— Не конкретно тебя. Но есть основания… Ты должен понимать, что отгребешь, если станешь покрывать кого-то.

— Ты не понимаешь. — Замотал головой. — С чего ты взяла, вообще…

— Если тебе есть, что рассказать, расскажи это мне. — Сложила ладони в просящем жесте. — Пожалуйста. Я очень переживаю за тебя. И постараюсь помочь. Только расскажи, и мы что-нибудь придумаем вместе, хорошо? Пойдешь просто свидетелем по делу. Доверься мне, пока еще не поздно.

Нахмурил брови.

— Мне нечего рассказывать. — Решительно отмел мое предложение.

— Альберт, не руби с плеча. Приезжай завтра в отдел, если надумаешь. Я буду ждать тебя.