— Кажется, это моё. — Надвигается на него Майор.

Пытается выдернуть из руки Дымова чемоданчик с деньгами, но тот сжал его мертвой хваткой. На меня смотрит, стиснув зубы и нахмурив лоб.

— Глеб, пожалуйста, — прошу я, бросая вещи и делая неуверенный шаг в его сторону. — Он же честно их выиграл.

Его пальцы неохотно, но расцепляются. Кейс достается Майору.

— Зачем, Соня? — Дымов подходит ко мне вплотную. Его грудь от частого дыхания вздымается высоко. — Я до последнего не верил, что ты можешь со мной так поступить…

Мне так больно смотреть ему в глаза, что я теряюсь. Начинаю лепетать:

— Прости, Глеб, пожалуйста, прости меня.

— Вернись. — Он зажмуривается от боли, произнося это. — Соня… — Тянется ко мне, но затем стискивает пальцы в кулак и опускает. — Я тебя люблю. По-настоящему. Понимаешь? А он… — Указывает пальцем в сторону. — Он ничтожество, и кинет тебя снова. Ему нельзя верить.

Глеб делает еще шаг, и я, не выдержав, начинаю пятиться назад.

— Нет. — Мотаю головой. — Нет, Глеб.

Перевожу взгляд на стоящего с кейсом в руке возле двери напряженного Вадима, но Дымов подходит ближе, закрывая своей грудью мне обзор.

— Сонь, — в его глазах мольба. — Прошу тебя… Не делай еще одну ошибку… Ты будешь жалеть всю жизнь.

— Может, хватит?! — Злится Майор.

Но я его не слышу. Дрожу всем телом, чувствуя запах Глеба, ощущая его так близко рядом с собой. Вспоминая тепло, которое мне дарили его объятия. Окунаюсь в его светлые глаза, забирающие мою боль и дарящие спокойствие.

— Соня! — Зовет Вадим, теряя терпение.

А я опускаю взгляд на протянутые ко мне ладони Глеба. Мое сердце подскакивает, мышцы напрягаются.

— Как мне жить без тебя? — Почти задыхается Дымов. — Что мне без тебя делать? Зачем было это всё?

— Глеб, я… — у меня кружится голова.

— Да что за дерьмо! — Восклицает Майор. — Отвали уже от нее!

Один удар сердца. Второй. Еще один. Смотрю в лицо Глеба и очень хочу поверить в то, что все это правда. Все, что он сказал мне. Делаю глубокий вдох, но получается лишь нервный всхлип.