Вопреки опасениям Егорки, Йасмин выслушала отчет о безуспешном поиске спокойно. Не проронив ни слезинки, она вернулась на террасу, где стояла все это время, не сводя глаз с дороги. Егорка, не выносивший женских слез, облегченно вздохнул. Он из дому-то ушел на поиски Лады, которую, надо признать, в детстве терпеть не мог, только чтобы не видеть слез матери. Сестры дома не было, он зашел в столовую, потом на кухню, но, не найдя никакой еды, вернулся на террасу и, смущенно кашлянув, спросил:
– Извини за неуместный вопрос, а что у нас на ужин?
Йасмин пожала плечами.
– Не расстраивайся ты так, – сказал Егорка, – найдется он, не такой человек, чтобы бесследно исчезнуть.
– Надеюсь, что так. Но нельзя же сидеть, сложа руки.
– Но я же не сижу. Сейчас съем что-нибудь и пойду опять.
– Я себя имею в виду.
– Успокойся. А где Лада?
– Она пошла в баню.
– В каком смысле?
– В прямом.
– Понятно. Вместо того, чтобы приготовить ужин, она пошла в баню.
Стукнула входная дверь и во двор вошла рассерженная Лада.
– Ты, почему ужин не приготовила? – спросил Егорка.
– А я тебе в повара не нанималась, – отрезала сестра.
– Что это ты такая злая? – спросил Егор, – в бане воды не хватило горячей?
– Нет, не угадал, воды хватило, но только какой-то
– Крест? – удивился Егорка, – и что это значит?
– Как что, не соображаешь? Они метят дома иноверцев, христианам кресты ставят, иудеям звезды Давида. К погромам готовятся.