– Мне позвонил Фил, мой агент, – сказал Сэм. – Он говорит, что если я смогу приехать в Нью-Йорк, то обеспечит меня временем в студии и даст несколько шоу-выступлений. Он попытался пристроить меня на радио или что-то в этом роде.

Равнодушный тон, которым он говорил, означал, что это важно для него. Очень важно.

– Рада за тебя, – заметила я.

– Я уезжаю на следующей неделе.

– Я рада за тебя, Сэм, – я закрыла глаза, что не играло никакой роли, так как из-за слёз я всё равно бы ничего не увидела.

– Можно прийти к тебе, Грейс? – малейший треск в трубке заглушил бы его слова, которые он произнёс очень тихо, но связь оказалась чёткой и без всяких помех.

– Да. Можешь. Но сделаешь ли ты это снова?

Его дыхание стало неровным. То ли пьян, то ли плакал – мне даже думать об этом не хотелось.

– Нет. Не думаю. Слишком поздно.

– Пришли мне свой альбом, когда он будет готов, – с трудом выдавила я.

– Не плачь, – попросил меня Сэм. – Пожалуйста, не плачь.

– Не понимаю, – объяснила я ему и зарылась лицом в подушку, с силой прикусив губу, чтобы сдержать слёзы. – Я не понимаю тебя, Сэм. Я впустила тебя, но ты совсем не хочешь оставаться. Почему нет?

– Мне очень жаль, – произнёс он. – Я знаю, что теперь ты меня ненавидишь.

В его словах сквозило горе, но меня мало интересовали его страдания.

– Чёрт побери, Сэм! Я не ненавижу тебя! В этом-то и проблема, – я ударила кулаком по подушке. – Я бы хотела ненавидеть, но не могу.

– Я бы тоже хотел, чтобы ты это сделала.

Я улыбалась, уткнувшись в свою бедную помятую подушку.

– Ты прошёл мимо моей системы раннего оповещения, ты это знаешь?

Тихий смех Сэма пробежал по моему позвоночнику вверх и вниз, как всегда.

– Ты не хотела постоянного друга.