Я очень переживала, когда приглашала отца — как встретят его Устюговы? Но потом узнала, что они уже встречались. Отец приезжал к Владимиру Андреевичу. Не знаю, о чем они говорили, но во время застолья между ними не было никакого напряжения.

Костя так же переговорил с Алексом, повинился — хотя он не был сильно в курсе дел своей жены. Она ему говорила, что занимается продажами. Денег в дом не приносила, тратила на себя. В общем, отношения их были для меня странными всегда. Вроде бы Костя все-таки решил, что с этим непонятным браком нужно заканчивать. Но мне не хотелось думать о плохом.

В общем несмотря на то, что все было не по сценарию свадьбы мечты, я осталась довольна. Может потому, что я очень любила жениха? Или потому, что он любил меня?

Мы оставили Ульяну у родителей Алекса, а сами поехали туда, где все начиналось…

И вот я снова оказалась у огромного панорамного окна — любимый город как на ладони, играет, искрится огнями никогда не спящая Москва.

Мой муж подошел ко мне, обвил руками мой живот, прижал крепко.

— Моя?

— Твоя?

— Навсегда?

— Не знаю, как получится…

Он тихонько рассмеялся — вспомнил мое любимое стихотворение. «Я счастлива и свободна, как ветер, он не сказал, что это навсегда!» Жак Превер. Прекрасно сказал. Очень точные слова.

Мы не можем быть уверены, то наши чувства останутся такими же. Мы не можем просчитать нашу жизнь. Мы не можем ничего гарантировать. Надо наслаждаться жизнью здесь и сейчас. Любить — пока любится! Но конечно же стремиться к тому, чтобы «навсегда» все-таки случилось…

И он опять брал меня у окна, нежно, но требовательно. Шептал на ухо о том, как мечтал обо мне, снова и снова, и какой он невероятно удачливый тип, потому что он в итоге меня получил!

И первая брачная ночь была волшебна. Хотя он говорил, что уже извелся, зная, что на мне нет белья. Ему постоянно хотелось запустить рубку под юбку — впрочем, за столом он именно это и проделывал, чуть не доведя меня до экстаза перед всеми гостями!

Он снял с меня платье, долго и тщательно облизывал мою грудь, пока я не взмолилась, чтобы он прекратил эту пытку. Правда, я тоже ему слегка отомстила — усердно поработав языком над его стальным членом.

Все было так же, как уже было не раз до этого, и все же по-новому. Мое тело, покрытое каплями пота, горячее, откликающееся на каждую ласку, принадлежало ему целиком и полностью Я была его без остатка! Вся его! И он так же был весь мой. И его сильные руки, и крепкий торс, и эта тонкая полоска волос, сбегающая вниз, к его естеству, уносящая сознание. И его обжигающие губы, дарящие блаженство.